Неточные совпадения
Вследствие таковых качеств, успех его в
литературе был несомненный: публика начала его знать и любить; но зато журналисты скоро его разлюбили: дело в том, что, вступая почти в каждую редакцию, Миклаков, из довольно справедливого, может быть, сознания
собственного достоинства и для пользы самого же дела, думал там овладеть сейчас же умами и господствовать, но это ему не совсем удавалось; и он, обозлившись, обыкновенно начинал довольно колко отзываться и об редакторах и об их сотрудниках.
Миклаков издавна вел безобразную жизнь, так что, по его
собственному выражению, он с тех пор, как бросил
литературу, ничего порядочного не делал и даже последнее время читал мало.
Неточные совпадения
В продолжении статьи брошено еще несколько презрительных отзывов о критике, сказано, что «солон ей этот быт (изображаемый Островским), солон его язык, солоны его типы, — солоны по ее
собственному состоянию», — и затем критик, ничего не объясняя и не доказывая, преспокойно переходит к Летописям, Домострою и Посошкову, чтобы представить «обозрение отношений нашей
литературы к народности».
При содействии цензуры
литература была вынуждаема отсутствие своих
собственных политических и общественных интересов вымещать на Луи-Филиппе, на Гизо, на французской буржуазии и т. д.
Мое отчаяние продолжалось целую неделю, потом оно мне надоело, потом я окончательно махнул рукой на
литературу. Не всякому быть писателем… Я старался не думать о писаной бумаге, хоть было и не легко расставаться с мыслью о грядущем величии. Началась опять будничная серенькая жизнь, походившая на дождливый день. Расспрощавшись навсегда с
собственным величием, я обратился к настоящему, а это настоящее, в лице редактора Ивана Ивановича, говорило:
Ноздрева провела в
литературу улица, провела постепенно, переходя от одного видоизменения к другому. Начала с Тряпичкина, потом пришла к"нашему
собственному корреспонденту", потом к Подхалимову и закончила гармоническим аккордом, в лице Ноздрева. А покуда проходили эти видоизменения, честная
литература с наивным изумлением восклицала: кажется, что дальше идти невозможно! Однако ж оказалось возможным.
Чтобы читать книжку, следить за наукой,
литературой и искусством — для всего этого нет никакой надобности в своем
собственном угле, и в особенности на берегу Финского залива. Гораздо более удобств в этом смысле представляют Эмсы, Баден-Бадены, Трувили, Буживали, Лозанны и пр.