Неточные совпадения
2-й купец. И даже в уголовном деле попался. Это
вы верно,
что от приятелев. От кого мы занимаемся дурному чему-нибудь? Самому не выдумать; потому и в голову не придет. А все от других.
1-й купец. И все это
вы пустяки говорите. Всякий себе сам виноват. Коли я добрый человек да имею свой разум, так
что мне приятели? Все одно,
что ничего. А коли я дурак либо мошенник, да ежели начал распутничать, так уж ничто делать,
что на приятелей сворачивать.
Кисельников. Удивительный вечер! Воздух какой!
Что за нега! Я теперь, когда стал свободным человеком, весь отдаюсь природе, наслаждаюсь ею вполне.
Вы этой прелести не знаете,
вы люди ученые, занятые.
Переярков. Посмотрите, посмотрите,
что за картина! (Показывает тростью на запад.) Солнце склоняется к западу, мирные поселяне возвращаются в свои хижины и свирель пастуха… (Обращаясь к проходящему.) Потише, милостивый государь! Потише, говорю я
вам!
Глафира. Ах,
что вы, тятенька! Даже совсем напротив.
Что же
вы мне не отвечаете?
Боровцова.
Вы про любовь-то напрасно. Она этого ничего понимать не может, потому
что было мое такое воспитание.
Погуляев.
Вы чем изволите заниматься?
Погуляев.
Что ж
вы вышиваете?
Глафира. Теперь я
вас не буду бояться, потому
что вы будете к нам вхожи в дом; а то я думала,
что вы так только, посмеяться хотите. Я думала,
что вы гордые.
Кисельников. Где уж бросить, когда пятеро детей. Нет уж, надел петлю, да и концы
вам отдал, тяните теперь, пока совсем задушите. Ты говоришь,
что ты из богатого дому; а много ль за тобой дали-то! Обещали шесть тысяч, а много ли дали?
Боровцов. За то же,
что ты для семейства ничего не стараешься. Ты в каком суде служишь? Кто у
вас просители?
Боровцова. И
что это за стыд такой? Нешто у
вас другие-то в суде не берут?
Глафира.
Что вы там провалились с чаем-то! Ждешь
вас, не дождешься.
Глафира.
Что ж
вы, маменька, тут стали, как будто
вам дела нет.
Переярков.
Вы говорите,
что там хорошо; значит, нам надобно ехать туда. Поедемте, господа.
Глафира (Погуляеву). Это должно к стыду к вашему приписать,
что вы семейных людей, обязанных, смущаете.
Турунтаев. А ты
что к нему в карты-то смотришь!
Вы и так прошлый раз меня ограбили, восемь гривен кровных отняли. Ты
что ему больно подслуживаешься, уж не банкротиться ль он задумывает?
Турунтаев. Держи карман-то! Велико тебе бесчестье!
Вам, аршинникам, обанкрутиться-то,
что нашему брату рюмку водки выпить.
Кисельников. Папенька, Господи,
что же
вы это! Оставьте, пожалуйста! Играйте!
Кисельников. Маменька,
вы пишете,
что нужно-то? Я
вас просил записывать, а при первых деньгах мы все это и исполним.
Кисельников. Из
чего остаться-то. Три недели тому назад я
вам дал пять целковых.
Кисельников.
Что вы мне всё носите бумаги подписывать; а деньги-то когда же? Хоть что-нибудь дайте!
Кисельников. Да
что ж
вы, папенька, со мной делаете! Ведь мы — нищие совсем.
Кисельников. Кто
вас несчастным-то признал, — подставные кредиторы, которым
вы дутых векселей надавали.
Что у
вас за несчастие! Ни пожара, ни пропажи не было. Зажали деньги-то, папенька. Пожалейте хоть внучат-то, вон они больные лежат.
Кисельников. Вот
вы сами говорите,
что у
вас деньги остались. Вот сейчас, папенька, сказали, ведь
вы сами сказали. А у меня нет, ей-богу, ничего нет.
Переярков. Да
что вы за разговоры завели! За делом пришли, а не разговоры разводить; мне время-то дорого, у меня другие конкурсы есть. (Смотрит на часы.) Вона, десятый час! Вот предложите зятю-то, коли в нем человеческие чувства есть, пусть подпишет эту бумагу-то.
Кисельников. Да
что вы, папенька?
Кисельников. Значит, папенька, я должен буду теперь только вашим словам поверить,
что вы меня не оставите.
Кисельников. Уж
вы отложили;
вы хотели дать.
Что вам стоит!
Кисельников. Детки мои, детки!
Что я с
вами сделал!
Вы — больные,
вы — голодные;
вас грабят, а отец помогает. Пришли грабители, отняли последний кусок хлеба, а я не дрался с ними, не резался, не грыз их зубами; а сам отдал, своими руками отдал последнюю вашу пищу. Мне бы самому людей грабить да
вас кормить; меня бы и люди простили, и Бог простил; а я вместе, заодно с грабителями,
вас же ограбил. Маменька, маменька!
Кисельников.
Что вам, маменька?
Кисельников.
Что вы, маменька, говорите!..
Кисельников. Ах, маменька! Нет, нет.
Вы любите меня, вот
вам и кажется,
что у меня душа чистая…
Неизвестный. Я сам не бываю, у меня есть агенты, которые за меня ходят по судам. Я только вчера приехал; а впрочем, я все знаю,
что у
вас в суде делается.
Неизвестный. Да, ваши у меня бывают, забегают частенько и, кажется, остаются мною довольны.
Что это у
вас делов-то сколько?
Кисельников. Коли
вы поверенный по делам-с, так
вы изволите знать,
что не всякий закон исполняется.
Неизвестный. Я
вам говорю,
что мне все известно. Вот это дело, будь я ваш секретарь или столоначальник, я бы
вам не дал.
Неизвестный. Покажите, я
вам говорю.
Чего вы боитесь! Вот оно у
вас в платке завязано.
Неизвестный. А то руки, видишь ты, у него не поднимутся! Ох
вы, горечь! Я и не таких, как ты, покупал. Любо с
вами дело делать. Вашему брату ничего заветного нет, все продаст! Ведь ты, знаешь ли, ты мне за три тысячи полтораста тысяч продал! Теперь с нас по этому документу немного взыщут. А пойдет следствие о подлоге, так опять-таки нам выгода та,
что дело затянется, в Сибирь-то пойдешь все-таки ты, а не мы. Ты хоть уж покути на эти деньги-то, чтоб не даром отвечать. (Хочет уйти.)
Кисельников. Ах, Боже мой! Ну, по щелям, за обои, в тряпки заверните. Чтоб
вам деньги-то остались,
чем вам жить-то с детьми после меня.
Вас-то я только тогда обидел ни за
что ни про
что; себе пользы не сделал, а
вас ограбил.
Анна Устиновна. Все они добрые, только упаси нас, Господи, от их доброты! (Погуляеву.)
Что вам, батюшко, нужно?
Погуляев. Да и мне все равно, только если
вы ее любите, так одну не пускайте по улицам ходить. Кто захочет впутываться в историю, заступаться на улице за постороннюю девушку; а обидеть охотники всегда найдутся. Вот нынче, сейчас, какие-то господа подхватили ее на бульваре под руки, она так испугалась,
что и слова не вымолвит, а они идут, песенки распевают да на всех посматривают. Хорошо,
что я подъехал.
Анна Устиновна. Ах, батюшко, покорнейше
вас благодарю!
Что ж ты, Лизанька, молчишь? А я и не понимаю, с кем говорю-то.
Погуляев. Вижу,
что нужда! Эко дело-то!
Вам бы женщину нанять.
Погуляев. Мне кажется,
что я
вас где-то видал; мне ваше лицо знакомо.
Лиза. Бабушка говорит,
что и деньги у него были, а теперь вот нет. У
вас есть деньги?
Лиза. Об
чем же мне говорить с
вами? Я больше ничего не знаю.
Лиза. Легко
вам говорить: «без слез»! Да и
что толковать! Нам, бедным людям, толковать некогда.
Вы мне работу дайте! Пусть она будет вдвое, втрое труднее, только бы мне денег больше вырабатывать, чтоб комнату нанять посветлее да одеться почище.