Неточные совпадения
Агния. Ответила, только на словах. Зачем
вы, говорю, письма пишете, коли не умеете? Коли
что вам нужно мне сказать, так говорите лучше прямо,
чем бумагу-то марать.
Агния. Ну, какая я ему пара! А
вы, маменька, в самый раз. —
Что ж, богатой купчихой будете.
Чего еще приятнее.
Агния (втянув в окно). Опять мимо ходит.
Что это у них за манера. (Открывает окно и кланяется.)
Что,
вы потеряли что-нибудь?
Что же
вы ходите взад и вперед? Отчего
вы прямо не войдете?
Агния. Да не бойтесь, не бойтесь; я
вам говорю,
что спит.
Агния.
Что же с
вами сделалось?
Агния.
Вы думаете, у меня силы нет? (Хочет нагнуть его руку. Ипполит ее целует.) Это
что еще? Как
вы смеете?
Ипполит. Оно точно,
что стыдно; конечно,
что невежество с моей стороны, а только ежели утерпеть нет никакой возможности… Хоша я человек теперича не вполне, потому как живу людях и во всем зависим, но при всем том, ежели я
вам сколько-нибудь не противен, я вашей маменьке во всем могу открыться как должно.
Мне теперича ежели
что страшно, так это, собственно, какое от
вас мне решение выдет.
Круглова. С тобой говорить-то,
что больше, то хуже. Лучше бросить; а то еще, пожалуй, у тебя сама виновата останешься. А
что правда, то правда: не вовремя
вы христосоваться начали.
Ипполит.
Что же
вам будет угодно-с?
Ипполит. Так полагаю, дяденька,
что вы тоже-с.
Ахов. Много
вы знаете! Не ваше это дело! (Ипполиту.) Ты, как завидел хозяина, так бежать должен; шапку не успел захватить, так без шапки беги. Был, да и след простыл, словно тебя ветром сдунуло с лица земли.
Что ж, кому я говорю?
Агния.
Что же
вы, страшны,
что ли, очень?
Ахов. Ты богатого человека, коли он до тебя милостив, блюди пуще ока своего. Потому, ты своего достатка не имеешь; нужда али
что, к кому тебе кинуться? А второе: разве ты знаешь, разве тебе чужая душа открыта, за
что богатый человек к тебе милостив? Может, он так только себе отвагу дает, а может, сурьёз! Потому
что для нашего брата, ежели
что захотелось, дорогого нет; а у
вас, нищей братии, ничего заветного нет; все продажное. И вдруг из гроша рубль. Поняла?
Агния. Ну, если б я знала,
что вы так будете мое снисхождение понимать, ни за
что б
вас не поцеловала.
Ахов. Я ведь, пожалуй, и опять скоро. Меня к
вам ровно
что тянет… Конечно,
что и с вашей стороны нужно… Ну, да будет. Завтра приходить,
что ль?
Подождите, говорит, подождите; я с своими коплеными нескоро расстанусь; прежде я
вас жить поучу, за свое добро над
вами покуражусь так,
что вы и деньгам не обрадуетесь».
Феона. И рада б не пошла, да коли так предуставлено. Счастливо оставаться!
Что вы меня не гоните! Прощайте! (Уходит.)
Агния. Так
чего же
вам еще?
Агния. Зачем же
вы мне лгали вчера,
что вы не боитесь хозяина?
Агния.
Вы трус, да и лгун еще. По вашему характеру, денег
вы от хозяина не дождетесь, а вернее всего,
что он сам
вас прогонит.
Агния.
Чем же
вы ему докажете?
Ипполит. Хорошо,
что вы мне это заранее сказали-с.
Агния.
Вас станут бить, как мальчишку, а я должна
вас утешать! Да с
чего вы выдумали?
Агния. Мне-то
что за дело! Смеяться над
вами, а не жалеть.
Ахов. Да
чем вам гордиться-то! Богатый человек, ну, гордись, превозносись собой; а твое дело, Федосевна, только кланяйся. Всем кланяйся и за все кланяйся, что-нибудь и выкланяешь, да и глядеть-то на тебя всякому приятнее.
Ахов. Вот ты, например, бедная, а пожить тебе хочется; ну, там, как у
вас, по-женски? Салоп,
что ли, какой али шляпку, на лошадях на хороших проехать, в коляске в какой модной.
Ахов. Ну, теперь я
вас понял обеих,
что вы за люди.
Ипполит. Эх! Не понимаете
вы меня. Я сейчас оставлю у
вас деньги, явлюсь к хозяину: так и так, потерял пьяный.
Что он со мной сделает?
Феона. Да ведь
что стене горох,
что вам слова, все одно; так
что и язык-то трепать напрасно.
Ахов. Тысячи стоит. Сами-то
вы того, мол, не стоите,
что вам дарят.
Ахов. Какой для тебя закон писан, дурак? Кому нужно для
вас, для дряни, законы писать? Какие такие у тебя права, коли ты мальчишка, и вся цена тебе грош? Уж очень много
вы о себе думать стали! Написаны законы, а
вы думаете это про
вас. Мелко плаваете, чтобы для
вас законы писать. Вот покажут тебе законы! Для
вас закон — одна воля хозяйская, а особенно когда ты сродственник. Ты поговорить пришел, милый? Ну, говори, говори, я слушаю; только не пеняй потом, коли солоно придется.
Что тебе надо?
Ипполит. За всю мою службу я должен слышать от
вас одно,
что убирайся.
Ахов. Ну, это я еще подумавши. За
что это награждение? За грубости-то?
Вас дяденька вон приглашают — а
вы нейдете. И за это
вам награждение?
Ипполит. Ваша обязанность мне за службу заплатить, а
вы не платите, все одно и я на тех же правах. Деньги под сокрытие, а
вам доложить,
что потерял их, пьяный…
Ипполит. Дело обмозговано, страшного нет-с. Даже, может, с адвокатами совет был. Действуй, говорят, оправим. Но не беспокойтесь, я сейчас рассудил,
что не ко времени мне деньги. Потому, все тлен. Мне уж теперь от
вас ничего не нужно; будете силой навязывать, так не возьму. Во мне теперь одна отчаянность действует. Был человек, и вдруг стала земля… значит, на
что же деньги? Их с собой туда не возьмешь.
Ипполит.
Чем вы меня, дяденька, испугать можете, коли я сам своей жизни не рад. Умерла моя надежда, и скончалася любовь — значит, всему конец. Ха-ха-ха! Я теперича жизнь свою жертвую, чтобы только люди знали, сколь
вы тиран для своих родных.
Ипполит. А вот:
что, живши я у
вас в приказчиках, дело знал в точности, вел себя честно и благородно даже сверх границ.
Ипполит. Я
вам говорю,
что понимать ничего я не в состоянии, значит, пожалуйте все сейчас!
Ипполит. Надо думать,
что по
вас.
Агния. А вот
что, маменька! Я никогда к
вам не ластилась, никогда своей любви к
вам не выказывала; так я
вам ее теперь на деле докажу. Как
вы сделаете, так и хорошо.
Агния.
Что мне говорить-то? Только путать
вас!
Вы больше жили, больше знаете.
Агния. Ну, довольно, довольно! Уж я знаю,
что вы скажете.(Целует мать.)
Ахов.
Что ты мне поешь? Кому дорого, а мне нет. зорил я себя, не дом каменный
вам подарил! Дрянь какую-то прислал, а ты уж и разохалась,
что дорого.
Ахов. Совесть еще какую-то нашла! Чудно мне на
вас! (Указывает на Ипполита.) Вот не жалуйтесь,
что я его давеча прогнал, я его сам привел.
Ахов. А
вы как об нем думали?
Вы ведь, поди, чай, то же,
что и все добрые люди, думали,
что он мальчишка, никакого внимания не стоящий? Нет, уж теперь подымай выше!
Ахов. От меня поклону ждешь, так не дождешься.
Что ты, как статуй, стоишь! Головы у
вас в доме нет, некому
вас прибодрить-то хорошенько, чтобы
вы поворачивались попроверней. Кабы муж твой был жив, так
вы бы давно уж метались по дому-то, как кошки угорелые.
Что вы переминаетесь? Стыдно тебе кланяться, так не кланяйся; а все ж таки благослови нас как следует. Будешь икону в руках держать, так и я тебе поклонюсь, дождешься этой чести.
Ипполит.
Что вы, дяденька! Какой мне расчет резаться в моих таких цветущих летах?