Окоемов. Непременно, Федор Петрович, непременно. (Аполлинарии.) Ведь умных и дельных людей ни за что не заманить в нашу компанию. Они очень хорошо знают, что учить вас и нас уму-разуму напрасный труд, что ровно ничего из этого не выйдет; а он жертвует собой и
не жалеет для вас красноречия.
— Именно бескорыстный. А я, Аркадий Николаич, не только боготворю его, я горжусь им, и все мое честолюбие состоит в том, чтобы со временем в его биографии стояли следующие слова: «Сын простого штаб-лекаря, который, однако, рано умел разгадать его и ничего
не жалел для его воспитания…» — Голос старика перервался.
В эти пять лет ее петербургской жизни было одно время, вначале, когда Афанасий Иванович особенно
не жалел для нее денег; он еще рассчитывал тогда на ее любовь и думал соблазнить ее, главное, комфортом и роскошью, зная, как легко прививаются привычки роскоши и как трудно потом отставать от них, когда роскошь мало-помалу обращается в необходимость.
— Спасибо тебе, молодец! — сказал Морозов парню, — спасибо, что хочешь за правду постоять. Коли одолеешь ворога моего,
не пожалею для тебя казны. Не все у меня добро разграблено; благодаря божьей милости, есть еще чем бойца моего наградить!
Глумов. Ну, да уж что делать. Сойдитесь с прислугой, с гадальщицами, с странницами, с приживалками;
не жалейте для них никаких подарков. Зайдите теперь в город, купите две табакерки серебряных, небольших! Все эти приживалки табак нюхают зло и очень любят подарки.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде
не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь
не спишь, стараешься
для отечества,
не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Если бы хоть кто-нибудь из тех людей, которые любят добро, да употребили бы столько усилий
для него, как вы
для добыванья своей копейки!.. да умели бы так пожертвовать
для добра и собственным самолюбием, и честолюбием,
не жалея себя, как вы
не жалели для добыванья своей копейки!..
Борис. Воспитывали нас родители в Москве хорошо, ничего
для нас
не жалели. Меня отдали в Коммерческую академию, а сестру в пансион, да оба вдруг и умерли в холеру; мы с сестрой сиротами и остались. Потом мы слышим, что и бабушка здесь умерла и оставила завещание, чтобы дядя нам выплатил часть, какую следует, когда мы придем в совершеннолетие, только с условием.
Катерина. Э! Что меня
жалеть, никто виноват — сама на то пошла.
Не жалей, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю! (Обнимает Бориса.) Коли я
для тебя греха
не побоялась, побоюсь ли я людского суда? Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь, на земле, натерпишься.
Кнуров. Вы можете мне сказать, что она еще и замуж-то
не вышла, что еще очень далеко то время, когда она может разойтись с мужем. Да, пожалуй, может быть, что и очень далеко, а ведь, может быть, что и очень близко. Так лучше предупредить вас, чтоб вы еще
не сделали какой-нибудь ошибки, чтоб знали, что я
для Ларисы Дмитриевны ничего
не пожалею… Что вы улыбаетесь?