Лакей уже успел доложить, когда они вошли, и Анна Игнатьевна, вице-губернаторша, генеральша, как она называла себя, уже с сияющей улыбкой наклонилась к Нехлюдову из-за шляпок и голов, окружавших ее у дивана. На другом конце гостиной у стола с чаем
сидели барыни и стояли мужчины — военные и штатские, и слышался неумолкаемый треск мужских и женских голосов.
Вторая копия у меня вышла лучше, только окно оказалось на двери крыльца. Но мне не понравилось, что дом пустой, и я населил его разными жителями: в окнах
сидели барыни с веерами в руках, кавалеры с папиросами, а один из них, некурящий, показывал всем длинный нос. У крыльца стоял извозчик и лежала собака.
— Ну, взяло меня горе, такое горе, что и сна и пищи решился… Вот я и пошел к Секлетинье. Она в Теребиловке живет… Подхожу я это к ее избенке, гляжу, извозчик стоит. Что же, не ворочаться назад… Я в избу, а там… Может, я ошибся, а только
сидит барыня, платочком голову накрыла, чтобы лицо нельзя было разглядеть, а я ее все-таки узнал. Барыня-то ваша генеральша…
Неточные совпадения
В каморку постучалися. // Макар ушел…
Сидела я, // Ждала, ждала, соскучилась. // Приотворила дверь. // К крыльцу карету подали. // «Сам едет?» — Губернаторша! — // Ответил мне Макар // И бросился на лестницу. // По лестнице спускалася // В собольей шубе
барыня, // Чиновничек при ней.
— Вишь, посадила меня ваша
барыня, велела с ней
сидеть, — сказала Агафья Михайловна, дружелюбно улыбаясь на Кити.
Барыни сошли и после небольшого прения о том, кому на какой стороне
сидеть и за кого держаться (хотя, мне кажется, совсем не нужно было держаться), уселись, раскрыли зонтики и поехали.
Сидя одна, она иногда улыбалась так грациозно и мечтательно, что походила на беззаботную, богатую, избалованную
барыню. Или когда, подперев бок рукою или сложив руки крестом на груди, смотрит на Волгу и забудет о хозяйстве, то в лице носится что-то грустное.
Обязанность ее, когда Татьяна Марковна
сидела в своей комнате, стоять, плотно прижавшись в уголке у двери, и вязать чулок, держа клубок под мышкой, но стоять смирно, не шевелясь, чуть дыша и по возможности не спуская с
барыни глаз, чтоб тотчас броситься, если
барыня укажет ей пальцем, подать платок, затворить или отворить дверь, или велит позвать кого-нибудь.