Неточные совпадения
Уж и ты, барин, нашел кого обидеть! Ума-то у тебя, видно, как у малого ребенка. Подайте ее сюда, разбойники, она вам, пьяницам, не пара! Далеко вам, далеко! (Садится на
скамью подле Параши и обмахивает ее платком). Воды!
(Отцу). Ну, прощай, батюшка! Спи, господь с тобой! А я теперь дождалась красных дней, я теперь всю ночку на воле просижу с милым дружком под деревцем, потолкую я с ним по душе, как только мне, девушке, хочется. Будем с ним щебетать, как ласточки, до самой ясной зореньки. Птички проснутся, защебечут по-своему, — ну, тогда
уж их пора, а мы по домам разойдемся. (Обнимает Гаврилу, садятся на
скамью под дерево).
Улегся я на лавке. Дед и мальчишка забрались на полати… Скоро все уснули. Тепло в избе. Я давно так крепко не спал, как на этой
узкой скамье с сапогами в головах. Проснулся перед рассветом; еще все спали. Тихо взял из-под головы сапоги, обулся, накинул пальто и потихоньку вышел на улицу. Метель утихла. Небо звездное. Холодище страшенный. Вернулся бы назад, да вспомнил разобранные часы на столе в платочке и зашагал, завернув голову в кабацкий половик…
Неточные совпадения
Сидя на
скамьях семинарии, он
уже начертал несколько законов, между которыми наиболее замечательны следующие:"всякий человек да имеет сердце сокрушенно","всяка душа да трепещет"и"всякий сверчок да познает соответствующий званию его шесток".
Анна Сергеевна не любила посещать это место с тех пор, как увидала там
ужа; но Катя часто приходила садиться на большую каменную
скамью, устроенную под одною из ниш.
Через два часа Клим Самгин сидел на
скамье в парке санатории, пред ним в кресле на колесах развалился Варавка, вздувшийся, как огромный пузырь, синее лицо его, похожее на созревший нарыв, лоснилось, медвежьи глаза смотрели тускло, и было в них что-то сонное, тупое. Ветер поднимал дыбом поредевшие волосы на его голове, перебирал пряди седой бороды, борода лежала на животе, который поднялся
уже к подбородку его. Задыхаясь, свистящим голосом он понукал Самгина:
У ней слезы полились сильнее. Она
уже не могла удержать их и прижала платок к лицу, разразилась рыданием и села на первую
скамью.
Вдруг стук, крик, толчок какой-нибудь будил его, будил Васюкова. Звуков нет, миры пропали, он просыпался: кругом — ученики,
скамьи, столы — и Васюков укладывает скрипку, кто-нибудь дергает его
уж за ухо. Райский с яростью бросается бить забияк, а потом долго ходит задумчивый.