Неточные совпадения
Маляр. Другому деньги-то как нужны — страсть!
Маляр. Только б залучить деньги-то, а то вот как зажму, силой не отымешь.
Павлин. Я, пожалуй, допущу; только с уговором, господа. Вот первое: которые почище (указывает на подрядчика, маляра, столяра и старосту), останьтесь здесь (остальным), а вы к крыльцу. Второе дело: как барышня из экипажа, сейчас все к ручке; а кто, по усердию, может и в ножки. Об
деньгах и не заикаться; с праздником можно поздравить, а об
деньгах чтоб ни слова.
Павлин. А так же — ни слова, да и все тут. Пройдут барышня в гостиную, чаю накушаются, я им доклад сделаю; тогда вам всем резолюция и выдет. Как же вы хотите, чтоб праздничное дело, утром, да сейчас за суету? Барышня в это время тишину любят и чтоб никто их не беспокоил, особливо об
деньгах. Вы то подумайте: когда они приедут из собора, сядут в размышлении и подымут глазки кверху, где душа их в это время бывает?
Павлин. Перемежка в
деньгах, сударь.
Чугунов. Это бывает. Перед
деньгами, говорят.
Павлин. По милости нашей барышни у госпожи Купавиной всем имением управляете — ведь это легко сказать! Да оно и видно: и домик обстроили, и лошадок завели, да и
деньги, говорят…
Мурзавецкий. На охоте встретились,
денег у него занял, черт его возьми! Шуры-муры завели? Ну, что уж, признавайтесь! А еще важность на себя напускаете.
Мурзавецкая. Молчи! Уж не болело б у меня сердце, кабы за молодечество за какое-нибудь: ну, растрать ты
деньги казенные, проиграй в карты — все б я тебя пожалела; а то выгнали свои же товарищи, за мелкие гадости, за то, что мундир их мараешь.
Мурзавецкая. Где он
деньги берет?
Павлин. Сказывал, да понимать не хотят —
деньги требуют-с. Необразование, а при всем том и закоренелость.
Мурзавецкая. А ведь бывали примеры, Павлин, что за мои молитвы-то счастье посылается, барыши большие… Ну, что ж, коли им
деньги нужны, так заплатим.
Мурзавецкая. Зачем срок? Что мне себя связывать! Отдам, вот и все тут. Я еще не знаю, сколько у меня
денег и есть ли
деньги — да и копаться-то в них за грех считаю. Когда понадобятся… да не то что когда понадобятся, а когда захочу отдать, так
деньги найдутся, стоит только пошарить кругом себя. И найдется ровно столько, сколько нужно. Вот какие со мной чудеса бывают. Да ты веришь аль нет?
Чугунов.
Деньги занимали у Купавина, а больше никаких дел не имели-с.
Мурзавецкая. Да, занимал, и Купавин ему давал. А вот перед смертью братец стал бумажный завод строить, и не хватило у него
денег; Купавин обещал дать, да и не дал.
Чугунов. Тогда ваш братец выстроили бы завод. Отчего ж на чужие
деньги не выстроить?
Чугунов. Нельзя этих
денег получить-с. Никто не обязан взаймы
деньги давать-с, на это есть добрая воля. Хоть Купавин и не дал взаймы вашему братцу, а все-таки по закону взыскать с него за это ничего нельзя, потому что строят-то на свои…
Мурзавецкая. Нет, не полагаю. Велики
деньги, где ж заплатить! А мы мировую сделаем.
Мурзавецкая. По-моему, всякая баба — дрянь, хоть ты ее золотом осыпь, все ей самой-то цена — грош. А Евлампия теперь с деньгами-то, пожалуй, очень высоко думает о себе: тот ей не пара, другой не жених.
Мурзавецкая. У Евлампии наличные
деньги есть?
Мурзавецкая. Что ж она, забыла, что ли? Я ей не раз напоминала. Муж ее обещал дать мне тысячу рублей на бедных… да уж не помню, на словах он говорил или письмо было от него. «В завещании, говорит, я этих
денег не помещаю, все равно, когда умру, вам жена моя заплатит». Кажется, было письмо. Ты смотрел в моих бумагах?
Чугунов. Что это вы какие слова говорите! Зачем, благодетельница, такие слова говорить! Ну, что за подлог? Умное дело — вот как это называется. Такая воля была господина Купавина; а не все ли равно, что на словах, что на письме он ее выразил. А если без письма-то Евлампия Николаевна не поверит да
денег не даст, так не больше ли тогда греха-то будет? И воля покойного не будет исполнена, и бедным на помин его доброй души ничего не достанется.
Чугунов. Да денег-то. Уж заодно бы…
Мурзавецкая. Ты за старика Купавина-то шла, уж не скажешь, что по любви, а за богатство за его, за
деньги.
Купавина. Да я никогда и не сомневалась. (Открывает сумку, кладет туда письмо и вынимает
деньги.) Вот извольте!
Мурзавецкая. Вот, нужно очень! Не мне эти
деньги, нечего мне об них и руки марать! Коли не хватит, так не меня ты обманула, а сирот; лишние найдутся, так лишний человек за твоего мужа помолится. Ты еще, пожалуй, расписку попросишь — так не дам, матушка; не бойся, других не потребую.
Купавина (положив в книгу
деньги). Тетя, не пора ли нам?
Купавина и Анфуса уходят. Мурзавецкая вынимает
деньги из книги и считает: часть кладет в книгу, а остальные себе в карман. Садится в кресло и звонит. Входят Павлин и Глафира.
Мурзавецкая (Павлину). Слушай хорошенько! Я передумала, надо расплатиться со всеми. Люди не ангелы, что их искушать-то. Посмотри в книге, нет ли
денег.
Чугунов. Слушаю-с. А как насчет
денег, если понадобятся?
Купавина. У меня
денег наличных немного.
Чугунов. Вот это жалко-с. Такая вы знаменитая у нас барыня, и как вы себя стесняете в
деньгах, даже удивительно.
Купавина. Так найдите мне
денег, Вукол Наумыч!
Чугунов. Да я и искать не стану, только одно ваше имечко золотое нужно. Имечко вам подписать, только и труда, вот и
деньги.
Только и всего-с, вот и
деньги. (Засыпает песком.) Случится кому платить, тогда напишем вот тут на бумажке пятьсот рублей или тысячу, и готово.
Купавина. Тысячу рублей
денег свезла.
Мурзавецкий. Души низкие ищут
денег, души возвышенные ищут блаженства, как сказал один полковой писарь.
Мурзавецкий. Нет, ром… ну его! Вреден мне, с моим характером нельзя. Попробую-ка ужо (щелкает пальцем себя по галстуку) крамбамбулевой заняться. Как бы только вырваться у ма тант?! (Прячет
деньги в карман.)
Глафира. А мне ваши
деньги! (Смотрит прямо в глаза Купавиной.) Поможешь мне? Ты меня видишь девушкой — посмотри женщиной, что из меня выдет!
Горецкий.
Денег пожалуйте, государственных кредитных билетов!
Чугунов.
Денег? Нет, нет, и не думай! Зачем тебе
деньги?
Горецкий. Ну, вот еще, слова! Нужно очень слова разбирать. Вы
денег пожалуйте!
Горецкий. У вас. У кого ж мне просить? У кого
деньги водятся, у того и прошу.
Чугунов. «Грабить, грабить!» Невежа! Чурбан необразованный! Ну, так вот и есть
деньги, да не дам.
Горецкий. Дайте
денег, так и грубости не услышите.
Горецкий (вслед Чугунову). Дядя! Слушай! Коли больше дадут, я вас продам; вы так и знайте. Говорю я тебе, что мне гулять охота пришла. А коли мне в это время
денег не дать, так я хуже зверя. (Уходит за Чугуновым.)
Горецкий. Да мне что ж, пожалуй; только за это
деньги заплочены.