Неточные совпадения
Пелагея Егоровна. Ох, некогда. Ну да уж присяду немножко. (Садится.) Так вот поди ж ты… этакая напасть! Право!.. Подружились ведь так,
что на́-поди. Да! Вот какое дело!
А зачем? К
чему пристало? Скажи ты на милость! Человек-то он буйный да пьяный, Африкан-то Савич… да!
Ну, жили мы, конечно, не роскошно,
а все-таки так,
что дай Бог всякому;
а вот в прошлом году в отъезд ездил, да перенял у кого-то.
Митя (ударяет Митю по плечу),
а Митя!
Что ты сидишь?
Разлюляев. Митя,
а Митя,
а я гуляю, брат… право слово, гуляю. Ух, ходи!.. (Поет: «Одна гора высока» и проч.) Митя,
а Митя! весь праздник буду гулять,
а там за дело… Право слово!
Что ж, у нас денег
что ли нет? Вот они!..
А я не пьян… Нет, так гуляю… весело…
Гордей Карпыч (берет книгу Кольцова и тетрадь со стихами).
А это еще
что за глупости?
Гордей Карпыч. Образование! Знаешь ли ты,
что такое образование?..
А еще туда же разговаривает! Ты бы вот сертучишко новенький сшил! Ведь к нам наверх ходишь, гости бывают… срам! Куда деньги-то деваешь?
Анна Ивановна. Как же не так! Да ты первая… Известное дело, кому
что нужно, тот об том и думает: парни об девках,
а девки об парнях.
Анна Ивановна.
А об
чем сейчас наверху разговор был? Хотите, скажу!.. Ну, говорить,
что ли?
Что, присмирели!
Любим Карпыч. Я, племянница!
Что, испугалась! Ступай, не бось! Я не доказчик,
а кладу все в ящик, — разберу после, на досуге.
Любим Карпыч. Зачем я пью?.. От глупости! Да, от своей глупости.
А ты думал, от
чего?
И сел я как рак на мели: выпить не на
что,
а выпить-то хочется.
Митя. Конечно, Любовь Гордеевна, я не умею вам всего выразить,
что чувствую; но хоша позвольте тем заверить,
что я имею у себя сердце,
а не камень. Вы можете мою любовь видеть из всего-с.
Любовь Гордеевна.
А я думала,
что ты любишь Анну Ивановну.
Митя. Если б это было правда, значит,
что же я за человек после этого! Могу ли я выразить словами то,
чего сердце не чувствует!
А я считаю так,
что это бесчестно. Я и того, может быть, не стою,
что вы ко мне внимание имеете,
а не то
что вас обмануть.
Митя.
А вот
что, Люба: одно слово — надоть идти завтра к Гордею Карпычу нам вместе, да в ноги ему. Так и так, мол, на все ваша воля,
а нам друг без друга не жить. Да уж коль любишь друга, так забудь гордость!
Любовь Гордеевна. Какая гордость, Митенька! До гордости ли теперь! Ты, Митенька, не сердись на меня, не попомни моих прежних слов: это только девичья глупость была одна, я винюсь перед тобой! Не шутки с тобой шутить,
а приласкать бы мне тебя, бедного, надо было. (Прилегает к нему на грудь.)
А ну как тятенька да не захочет нашего счастия,
что тогда?
Митя.
Что загадывать вперед, там как Бог даст. Не знаю, как тебе,
а мне без тебя жизнь не в жизнь!
Арина. Ну тебя! Перепугала совсем.
Что ты тут делаешь? Маменька там ищет тебя,
а ты вот где. Чтой-то в потемках-то бродишь! Ишь ты, скромница, несмеяна царевна.
Пелагея Егоровна. Да мадерки, Аринушка, мадерки-то… постарше которым; ну,
а молодым пряничков, конфеток, там
что знаешь… да! Сама уж, сама уж догадайся. Да мадерки-то, Аринушка, не забудь.
Пелагея Егоровна. Я, матушка, люблю по-старому, по-старому… да, по-нашему, по-русскому. Вот муж у меня не любит,
что делать, характером такой вышел.
А я люблю, я веселая… да… чтоб попотчевать, да чтоб мне песни пели… да, в родню в свою: у нас весь род веселый… песельники.
Разлюляев. Да, вам смешно,
а мне-то каково? За
что, в самом деле, не любите?
Арина,
а вино-то ты дай сюда. Да налей, налей мадеры-то, мадеры-то… Повеселей будет.
Что ж, ничего, выпьем. Нас не осудят — мы старухи, да… (Пьют.) Аннушка, поди выпей винца. Выпьешь,
что ли?
Анна Ивановна. Вота,
что ж не выпить! Говорят, без людей не пей,
а при людях нужды нет. (Подходит к Пелагее Егоровне, пьет и разговаривает потихоньку.)
Пелагея Егоровна.
Что ж, пусти, пусть попляшут.
А вы, девушки, после попоете.
Митя.
А тебе
что за дело?
Разлюляев. Так за тебя,
что ль, отдадут? Как же, держи карман-то!..
А у нас денег много!..
Пелагея Егоровна.
А я вот с девушками… Да, я все с девушками.
Что ж, Святки; дочку потешить хочется.
Коршунов. За
что их гнать! Кто ж девушек гонит… Хе, хе, хе… Они попоют,
а мы послушаем, да посмотрим на них, да еще денег дадим,
а не то
что гнать. Гордей Карпыч. Как тебе угодно, Африкан Савич! Мне только конфузно перед тобою! Но ты не заключай из этого про наше необразование — вот все жена. Никак не могу вбить ей в голову. (К жене.) Сколько раз говорил я тебе: хочешь сделать у себя вечер, позови музыкантов, чтобы это было по всей форме. Кажется, тебе ни в
чем отказу нет.
Коршунов. За
что? Другого любите кого-нибудь, вот за
что.
А вы меня полюбите, я человек хороший, веселый, хе, хе, хе…
Коршунов (садясь подле Любови Гордеевны). Вот это хорошо, это я люблю. Ну-ка, подойди сюда которая-нибудь. (Девушка подходит, он ее треплет по щеке.) Ишь ты, востроглазая какая! Ведь вам, девушкам, чай, много надобно на белила на белые, на румяна на алые… хе, хе, хе…
а у меня денег нет, за мной будет… хе, хе, хе… Держи фартук. (Сыплет ей деньги, мелочь; девушка кланяется и уходит.) Ну,
что же, Гордей Карпыч, скажи жене-то, зачем мы приехали.
Гордей Карпыч. Я тебе, жена, давно говорил,
что мне в здешнем городе жить надоело, потому на каждом шагу здесь можешь ты видеть как есть одно невежество и необразование. Для тово я хочу переехать отселева в Москву.
А у нас там будет не чужой человек, — будет зятюшка Африкан Савич.
Коршунов.
А уж мы, Пелагея Егоровна, по рукам ударили…
Что вы так испугались, я ее не съем.
Всю головушку разломило! Горе-то горем,
а тут хлопоты еще. Да, да, хлопот-то
что! ай, ай, ай! Сбилась с ног, совсем сбилась! Дела-то много,
а в голове все не то… И там нужно, и здесь нужно,
а ухватиться не знаю за
что… Право… да… (Садится задумавшись.) Какой это жених, какой жених… ах, ах, ах!.. Где тут любви ждать!.. На богатство
что ли она польстится?.. Она теперь девушка в самой поре, сердчишко ведь тоже, чай, бьется иногда. Ей бы теперь хоть бедненького, да друга милого… Вот бы и житье… вот бы и рай…
Пелагея Егоровна. На-ка тебе ключи-то от чаю. Поди, разлей гостям-то; ну да там все,
что нужно, уж сама знаешь. Я-то уж ноги отходила,
а тебе
что — ты бабочка молоденькая… да… послужи.
Митя. Да я у хозяина отпросился на праздники,
а уж надо так полагать,
что я там вовсе останусь.
Митя.
А ведь уж теперича, по этим слухам, надо так сказать,
что, должно быть, Любови Гордеевне за этаким человеком, и притом в отдаленности, совсем погибать надобно-c.
Пелагея Егоровна. Знаю я, все знаю, да говорю ж я тебе,
что не моя воля.
Что ты пристал ко мне? Мне и без тебя тошно,
а ты еще меня расстроиваешь.
А ты бы, Митя, пожалел меня!
Митя. Вот моя речь какая: соберите-ка вы ее да оденьте потеплее ужотко. Пусть выйдет потихоньку: посажу я ее в саночки-самокаточки — да и был таков! Не видать тогда ее старому, как ушей своих,
а моей голове заодно уж погибать! Увезу ее к матушке — да и повенчаемся. Эх! дайте душе простор — разгуляться хочет! По крайности, коли придется и в ответ идти, так уж то буду знать,
что потешился.
Митя. Конечно, без благословенья
что за житье! Так уж благословите вы, Пелагея Егоровна (становится на колени),
а Гордей Карпыч, может… и сам по времени как-нибудь…
Пелагея Егоровна. Прощай, голубчик, не осуди нас в
чем, грех тебе будет. Дай Бог тебе счастливо…
а мы тебя не забудем.
Пелагея Егоровна.
Что, Любушка, жаль парня-то! Эко, девушка… ах!
А мне и невдомек,
что ты его полюбила-то. Да и где мне, старухе, догадаться… да.
Что ж я? Вот поплакать наше дело,
а власти над дочерью никакой не имею!
А хорошо бы! Полюбовалась бы на старости. Парень-то такой простой, сердцем мягкий, и меня-то бы, старуху, любил. Уж как погляжу я на тебя, девушка, как тебе не грустить!.. да помочь-то мне тебе, сердечная, нечем!
Коршунов (садится подле Любови Гордеевны). Об
чем это плакать-то, сударыня? Стыдно, стыдно… хе… хе… хе… Вот я и постарше, да не плачу… (Смотрит на нее проницательно.) Я ведь знаю, об
чем: чай, за молоденького хочется? Так ведь это, миленькая вы моя (берет руку и целует), глупость одна девичья. Вот послушайте-ка,
что я вам скажу… я правду буду говорить, начисто, обманывать не люблю, мне не из
чего. Станете слушать,
а?
Молодой разве оценит,
что вы его полюбите,
а?
А в Москве хороших вещей в магазинах много, есть
что подарить.
А то вот еще
что бывает с молодым-то мужем да с хорошим-то: ведь они народ ветреный, — глядишь, и приволокнется за кем-нибудь на стороне, либо в него какая-нибудь сударынька влюбится,
а жена-то сохни…
А что такое ревность,
а? хе… хе… хе…
Да еще вот
что скажу вам, драгоценная моя барышня: молодые-то загуливать любят, веселости, да развлечения, да дебоши разные,
а жена-то сиди дома, жди его до полуночи.
А вы и в самом деле подумали,
что я такой злой?.. хе… хе…
Наливки там, вишневки разные…
а и не понимают они того,
что на это есть шампанское!