Неточные совпадения
«Куда?..» — переглянулися
Тут наши мужики,
Стоят, молчат, потупились…
Уж ночь давно сошла,
Зажглися звезды частые
В высоких небесах,
Всплыл месяц, тени
черныеДорогу перерезали
Ретивым ходокам.
Ой тени! тени
черные!
Кого вы не нагоните?
Кого не перегоните?
Вас только, тени
черные,
Нельзя поймать — обнять!
У каждого крестьянина
Душа что туча
черная —
Гневна, грозна, — и надо бы
Громам греметь оттудова,
Кровавым лить дождям,
А все вином кончается.
Пошла по жилам чарочка —
И рассмеялась добрая
Крестьянская душа!
Не горевать тут надобно,
Гляди кругом — возрадуйся!
Ай парни, ай молодушки,
Умеют погулять!
Повымахали косточки,
Повымотали душеньку,
А удаль молодецкую
Про случай сберегли!..
— Так! — отвечали странники. —
Кость белая, кость
черная,
И поглядеть, так разные, —
Им разный и почет!
— Филипп на Благовещенье
Ушел, а на Казанскую
Я сына родила.
Как писаный был Демушка!
Краса взята у солнышка,
У снегу белизна,
У маку губы алые,
Бровь
черная у соболя,
У соболя сибирского,
У сокола глаза!
Весь гнев с души красавец мой
Согнал улыбкой ангельской,
Как солнышко весеннее
Сгоняет снег с полей…
Не стала я тревожиться,
Что ни велят — работаю,
Как ни бранят — молчу.
Сплошная туча
чернаяВисела над деревнею.
Впереди летит — ясным соколом,
Позади летит —
черным вороном,
Впереди летит — не укатится,
Позади летит — не останется…
Лишилась я родителей…
Слыхали ночи темные,
Слыхали ветры буйные
Сиротскую печаль,
А вам нет ну́жды сказывать…
На Демину могилочку
Поплакать я пошла.
А бабам на Руси
Три петли: шелку белого,
Вторая — шелку красного,
А третья — шелку
черного,
Любую выбирай!..
Он, как водой студеною,
Больную напоил:
Обвеял буйну голову,
Рассеял думы
черные,
Рассудок воротил.
«У нас была оказия, —
Сказал детина с
чернымиБольшими бакенбардами, —
Так нет ее чудней».
Батрачка безответная
На каждого, кто чем-нибудь
Помог ей в
черный день,
Всю жизнь о соли думала,
О соли пела Домнушка —
Стирала ли, косила ли,
Баюкала ли Гришеньку,
Любимого сынка.
Как сжалось сердце мальчика,
Когда крестьянки вспомнили
И спели песню Домнину
(Прозвал ее «Соленою»
Находчивый вахлак).
А И.Д. Новик не унывал и все посылал и посылал цензорам горючий материал. Алексей Максимович Горький прислал сюда своего «Буревестника», который был возвращен в редакцию изуродованный донельзя
черными чернилами в отдельных строках и наконец сразу перечеркнутый красными крест-накрест.
«Я б желал, — говорил панегирист, описывая наружность Луизы, — я б желал здесь персону сея прекрасныя дщери знаменитого баронского дома несколько начертить, коли б
черные чернила способного цвета были ея небесную красоту представить: будешь ты, читатель, доволен, коли своему уму представишь одно такое лицо и тело, которых точнейшее изображение имеется без порока, белый цвет в самом высочестве, приятность же преизящную всего света.
Неточные совпадения
Хлестаков. Черт его знает, что такое, только не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят! И челюсти заболят, если съешь один такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить нельзя; и зубы
почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?
Подсмотри в щелку и узнай все, и глаза какие:
черные или нет, и сию же минуту возвращайся назад, слышишь?
Хлестаков. Да зачем же?.. А впрочем, тут и
чернила, только бумаги — не знаю… Разве на этом счете?
Здесь много чиновников. Мне кажется, однако ж, они меня принимают за государственного человека. Верно, я вчера им подпустил пыли. Экое дурачье! Напишу-ка я обо всем в Петербург к Тряпичкину: он пописывает статейки — пусть-ка он их общелкает хорошенько. Эй, Осип, подай мне бумагу и
чернила!
Хлестаков и Осип с
чернилами и бумагою.