«Ну так что ж! И пожалуй!» — проговорил он решительно, двинулся с моста и направился в ту сторону, где была контора. Сердце его было пусто и глухо. Мыслить он не хотел. Даже
тоска прошла, ни следа давешней энергии, когда он из дому вышел, с тем «чтобы все кончить!». Полная апатия заступила ее место.
Вчера вечером поздно возвратился домой, не успел сказать тебе, любезный друг, слова. Был у преосвященного, он обещал освободить Иакинфа, но не наверное. — Просидел у Юшневских вечер. Днем сделал покупку, казанскую телегу за 125 рублей — кажется, она довезет меня благополучно с моим хламом. Может быть, можно бы и дешевле приискать колесницу, но
тоска ходить — все внимание обращено на карман, приходящий в пустоту.
Митя (один). Эка тоска, Господи!.. На улице праздник, у всякого в доме праздник, а ты сиди в четырех стенах!.. Всем-то я чужой, ни родных, ни знакомых!.. А тут еще… Ах, да ну! сесть лучше за дело, авось
тоска пройдет. (Садится к конторке и задумывается, потом запевает.)
Иногда удавалось Акулине вырваться под каким-нибудь предлогом на минуту из дому; не нарадуется, бывало, своему счастью, не утерпит — выбежит за ворота, и грусть как бы исчезнет, и
тоска сойдет с сердца.
Не осенний мелкий дождичек // Брызжет, брызжет сквозь туман, — // Слезы горькие льет молодец // На свой бархатный кафтан. // — Полно, брат молодец, // Ты ведь не девица, // Пей —
тоска пройдет. // Пей, пей — тоска пройдет.
Неточные совпадения
Она не выдержала и вдруг горько заплакала. В мрачной
тоске смотрел он на нее.
Прошло минут пять.
Раскольников встал и начал
ходить по комнате.
Прошло с минуту. Соня стояла, опустив руки и голову, в страшной
тоске.
—
Тоска, брат! Гляди: богоносец народ русский валом валит угощаться конфетками за счет царя. Умилительно. Конфетки сосать будут потомки ходового московского народа, того, который
ходил за Болотниковым, за Отрепьевым, Тушинским вором, за Козьмой Мининым, потом пошел за Михайлой Романовым.
Ходил за Степаном Разиным, за Пугачевым… и за Бонапартом готов был идти… Ходовой народ! Только за декабристами и за людями Первого Марта не пошел…
На другой день опять она ушла с утра и вернулась вечером. Райский просто не знал, что делать от
тоски и неизвестности. Он караулил ее в саду, в поле,
ходил по деревне, спрашивал даже у мужиков, не видали ли ее, заглядывал к ним в избы, забыв об уговоре не следить за ней.
Козлов по-вчерашнему
ходил, пошатываясь, как пьяный, из угла в угол, угрюмо молчал с неблизкими и обнаруживал
тоску только при Райском, слабел и падал духом, жалуясь тихим ропотом, и все вслушивался в каждый проезжавший экипаж по улице, подходил к дверям в волнении и возвращался в отчаянии.