Неточные совпадения
Болящий, умирающий,
Рождающийся в
мирНе избирают времени...
Все в
мире переменчиво,
Прейдет и самый
мир…
Идут под небо самое
Поповы терема,
Гудит попова вотчина —
Колокола горластые —
На целый божий
мир.
Хитры, сильны подьячие,
А
мир их посильней,
Богат купец Алтынников,
А все не устоять ему
Против мирской казны —
Ее, как рыбу из моря,
Века ловить — не выловить.
Сошелся
мир, шумит, галдит,
Такого дела чудного
Вовек не приходилося
Ни видеть, ни решать.
А за провинность с Гирина
Мы положили штраф:
Штрафные деньги рекруту,
Часть небольшая Власьевне,
Часть
миру на вино…
И тут настала каторга
Корёжскому крестьянину —
До нитки разорил!
А драл… как сам Шалашников!
Да тот был прост; накинется
Со всей воинской силою,
Подумаешь: убьет!
А деньги сунь, отвалится,
Ни дать ни взять раздувшийся
В собачьем ухе клещ.
У немца — хватка мертвая:
Пока не пустит по
миру,
Не отойдя сосет!
Настала ночь, весь
мир затих,
Одна рыдала пташечка,
Да мертвых не докликалась
До белого утра!..
Я по годам высчитывал,
Я
миру в ноги кланялся,
Да
мир у нас какой?
Послала деток по
миру:
Просите, детки, ласкою,
Не смейте воровать!
На белом, снежном саване
Ни талой нет талиночки —
Нет у солдатки-матери
Во всем
миру дружка!
Красивая, здоровая.
А деток не дал Бог!
Пока у ней гостила я,
Все время с Лиодорушкой
Носилась, как с родным.
Весна уж начиналася,
Березка распускалася,
Как мы домой пошли…
Хорошо, светло
В
мире Божием!
Хорошо, легко,
Ясно н а ́ сердце.
Зеленеет лес,
Зеленеет луг,
Где низиночка —
Там и зеркало!
Хорошо, светло
В
мире Божием,
Хорошо, легко,
Ясно на́ сердце.
По водам плыву
Белым лебедем,
По степям бегу
Перепелочкой.
Весь Божий
мир изведали,
В горах, в подземных пропастях
Искали…
Темницы растворилися,
По
миру вздох прошел,
Такой ли громкий, радостный!..
Луга-то (эти самые),
Да водка, да с три короба
Посулов то и сделали,
Что
мир решил помалчивать
До смерти старика.
Оно и правда: можно бы!
Морочить полоумного
Нехитрая статья.
Да быть шутом гороховым,
Признаться, не хотелося.
И так я на веку,
У притолоки стоючи,
Помялся перед барином
Досыта! «Коли
мир(Сказал я,
миру кланяясь)
Дозволит покуражиться
Уволенному барину
В останные часы,
Молчу и я — покорствую,
А только что от должности
Увольте вы меня...
Упрешься —
мир осердится,
А
мир дурак — доймет!
И
мир давно бы рушился
Без разума господского,
Без нашей простоты!
Подите кто-нибудь!»
Замялись наши странники,
Желательно бы выручить
Несчастных вахлаков,
Да барин глуп: судись потом,
Как влепит сотню добрую
При всем честном
миру!
Пан усмехнулся: «Спасения
Я уж не чаю давно,
В
мире я чту только женщину,
Золото, честь и вино.
— Коли всем
миром велено:
«Бей!» — стало, есть за что! —
Прикрикнул Влас на странников. —
Не ветрогоны тисковцы,
Давно ли там десятого
Пороли?.. Не до шуток им.
Гнусь-человек! — Не бить его,
Так уж кого и бить?
Не нам одним наказано:
От Тискова по Волге-то
Тут деревень четырнадцать, —
Чай, через все четырнадцать
Прогнали, как сквозь строй...
Ну-тка, с редута — то с первого номеру,
Ну-тка, с Георгием — по́
миру, по́
миру!
Средь
мира дольного
Для сердца вольного
Есть два пути.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в
мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Кутейкин. Дому владыке
мир и многая лета с чады и домочадцы.
Мельком, словно во сне, припоминались некоторым старикам примеры из истории, а в особенности из эпохи, когда градоначальствовал Бородавкин, который навел в город оловянных солдатиков и однажды, в минуту безумной отваги, скомандовал им:"Ломай!"Но ведь тогда все-таки была война, а теперь… без всякого повода… среди глубокого земского
мира…
Понимая всю важность этих вопросов, издатель настоящей летописи считает возможным ответить на них нижеследующее: история города Глупова прежде всего представляет собой
мир чудес, отвергать который можно лишь тогда, когда отвергается существование чудес вообще.
«Не хочу я, подобно Костомарову, серым волком рыскать по земли, ни, подобно Соловьеву, шизым орлом ширять под облакы, ни, подобно Пыпину, растекаться мыслью по древу, но хочу ущекотать прелюбезных мне глуповцев, показав
миру их славные дела и предобрый тот корень, от которого знаменитое сие древо произросло и ветвями своими всю землю покрыло».