В Киеве далеком, на горах,
Смутный сон
приснился Святославу,
И объял его великий страх,
И собрал бояр он по уставу.
«С вечера до нынешнего дня, —
Молвил князь, поникнув головою, —
На кровати тисовой меня
Покрывали черной пеленою.
Черпали мне синее вино,
Горькое отравленное зелье,
Сыпали жемчуг на полотно
Из колчанов вражьего изделья.
Златоверхий терем мой стоял
Без конька, и, предвещая горе,
Вражий ворон в Плесенске кричал
И летел, шумя, на сине море».
Все мечты мои, во сне и наяву, были о нем: ложась спать, я желал, чтобы он мне
приснился; закрывая глаза, я видел его перед собою и лелеял этот призрак, как лучшее наслаждение.
Проснувшись на другое утро, он с ужасом вспомнил, что опять всю ночь ему снилось про ненавистного белого быка и не
приснилось ни одной дамы, гуляющей в прекрасном саду.
Ольга говорила, что бабушка, бывало, проснется и не спит, боясь, что он опять ей
приснится, и целые дни потом молчит и ходит одна с собачкою в темных аллеях сада с таким печальным лицом, на которое жалко было смотреть, а ночью ей опять снился Фотий и опять грозил костылем.