Неточные совпадения
Думали,
в реке потонул, но вода нигде мертвого тела не вынесла; думали — не волки ли съели его, но сколько по лесу ни
ходили — ни косточки, ни остатков Герасимовой
одежды не нашли.
Под эти слова воротились люди Божии. Они были уже
в обычной
одежде. Затушив свечи, все вышли. Николай Александрыч запер сионскую горницу и положил ключ
в карман.
Прошли несколько комнат
в нижнем этаже… Глядь, уж утро, летнее солнце поднялось высоко… Пахнуло свежестью
в растворенные окна большой комнаты, где был накрыт стол. На нем были расставлены разные яства: уха, ботвинья с осетриной, караси из барских прудов, сотовый мед, варенье, конфеты, свежие плоды и ягоды. Кипел самовар.
Слышит Дуня — смолкли песни
в сионской горнице. Слышит — по обеим сторонам кладовой раздаются неясные голоса, с одной — мужские, с другой — женские. Это Божьи люди
в одевальных комнатах снимают «белые ризы» и одеваются
в обычную
одежду. Еще
прошло несколько времени, голоса стихли, послышался топот, с каждой минутой слышался он тише и тише. К ужину, значит, пошли. Ждет Дуня. Замирает у ней сердце — вот он скоро придет, вот она узнает тайну, что так сильно раздражает ее любопытство.
— Упали! Упали! — раздались голоса на палубе, но никто ни с места. Не зная, кто упал, Никифор Захарыч, мигом сбросив с себя верхнюю
одежду, бросился
в Волгу. Недаром его смолоду окунем звали за то, что ему быть на воде все одно, что по земле
ходить, и за то, что много людей он спас своим уменьем плавать.
Неточные совпадения
Захар не старался изменить не только данного ему Богом образа, но и своего костюма,
в котором
ходил в деревне. Платье ему шилось по вывезенному им из деревни образцу. Серый сюртук и жилет нравились ему и потому, что
в этой полуформенной
одежде он видел слабое воспоминание ливреи, которую он носил некогда, провожая покойных господ
в церковь или
в гости; а ливрея
в воспоминаниях его была единственною представительницею достоинства дома Обломовых.
— Начинается-то не с мужиков, — говорил Нил Андреич, косясь на Райского, — а потом зло, как эпидемия, разольется повсюду. Сначала молодец ко всенощной перестанет
ходить: «скучно, дескать», а потом найдет, что по начальству
в праздник ездить лишнее; это, говорит, «холопство», а после
в неприличной
одежде на службу явится, да еще бороду отрастит (он опять покосился на Райского) — и дальше, и дальше, — и дай волю, он тебе втихомолку доложит потом, что и Бога-то
в небе нет, что и молиться-то некому!..
Нехлюдов вышел и
прошел в канцелярию. Опять, как
в Сенате, он нашел
в великолепном помещении великолепных чиновников, чистых, учтивых, корректных от
одежды до разговоров, отчетливых и строгих.
В пользу же
в частности женитьбы именно на Мисси (Корчагину звали Мария и, как во всех семьях известного круга, ей дали прозвище) — было, во-первых, то, что она была породиста и во всем, от
одежды до манеры говорить,
ходить, смеяться, выделялась от простых людей не чем-нибудь исключительным, а «порядочностью», — он не знал другого выражения этого свойства и ценил это свойство очень высоко; во-вторых, еще то, что она выше всех других людей ценила его, стало быть, по его понятиям, понимала его.
На следующий день, 2 сентября, была назначена дневка. Любители ловить рыбу
ходили на реку. Они поймали три кеты, одну горбушу и двух бычков-подкаменщиков с пестрой окраской и оранжевой каймой на темно-оливковом спинном плавнике. Остальные люди приводили
в порядок
одежду и чистили оружие.