Неточные совпадения
Когда Смолокуров домой воротился, Дуня давно уж спала. Не
снимая платья, он осторожно разулся и, тихонечко войдя в соседнюю комнату, бережно и беззвучно положил Дуне на столик обещанный гостинец — десяток спелых розовых персиков и большую, душистую дыню-канталупку, купленные им при выходе из трактира. Потом минуты две постоял он над крепко, безмятежным сном заснувшею
девушкой и, сотворив над ее изголовьем молитву, тихонько вышел на цыпочках вон.
И сдается ему, что, как только увидит он милый лик любимой
девушки, все скорби и печали, все заботы и хлопоты как рукой
снимет с него и потекут дни светлые, дни счастья и тихой радости…
Отобедали и тотчас кто за карты, кто смотреть на хозяйство Андрея Александрыча. Иные по саду разошлись… И Дуня пошла в сад, одинокая, молчаливая. На одной из дорожек неожиданно встретилась она с отцом Прохором. Залюбовался он на высокие густолистные каштаны и чуть слышно напевал какую-то церковную песнь.
Сняв широкополую шляпу и низко поклонясь, завел он с Дуней разговор, изредка поглядывал на нее с жалобною улыбкой, будто угадывая душевное ее горе и бурю тревожных сомнений. Жаль стало ему бедную
девушку.
Неточные совпадения
— Я на дешевом товаре всегда платья
девушкам покупаю сама, — говорила княгиня, продолжая начатый разговор… Не
снять ли теперь пенок, голубушка? — прибавила она, обращаясь к Агафье Михайловне. — Совсем тебе не нужно это делать самой, и жарко, — остановила она Кити.
— Тоже вот и Любаша: уж как ей хочется, чтобы всем было хорошо, что уж я не знаю как! Опять дома не ночевала, а намедни, прихожу я утром, будить ее — сидит в кресле, спит, один башмак снят, а другой и
снять не успела, как сон ее свалил. Люди к ней так и ходят, так и ходят, а женишка-то все нет да нет! Вчуже обидно, право:
девушка сочная, как лимончик…
Рабочий день кончился. Дети целуют у родителей ручки и проворно взбегают на мезонин в детскую. Но в девичьей еще слышно движение.
Девушки, словно заколдованные, сидят в темноте и не ложатся спать, покуда голос Анны Павловны не
снимет с них чары.
— Кто таков? откуда? зачем? — бросила ему матушка и, обращаясь к сидевшим за прялками
девушкам, прибавила: — Да
снимите же со свечки! не видать ничего!
— Угодно пятьдесят рублев за вашу мантилью! — протянул он вдруг деньги
девушке. Покамест та успела изумиться, пока еще собиралась понять, он уже всунул ей в руку пятидесятирублевую,
снял мантилью с платком и накинул всё на плечи и на голову Настасье Филипповне. Слишком великолепный наряд ее бросался в глаза, остановил бы внимание в вагоне, и потом только поняла
девушка, для чего у нее купили, с таким для нее барышом, ее старую, ничего не стоившую рухлядь.