— Праздных слов здесь не смей говорить, — унимала визжавшую Иларию Матренушка. — Не твоего ума это дело. Слушай тех, кто тебя поразумней, слушай, матушка, да
смиряй себя.
Ко всему этому надо себя приготовить, воспитать себя для этого, а именно: переломить свой характер, выбить из головы дурь, т. е. собственные убеждения,
смирить себя, т. е. отложить всякую мысль о своих правах и о человеческом достоинстве.
Старик сердился на Мухина за его выходку на Медном руднике, но
смирил себя и обратился к нему с заказом составить докладную записку по поводу необходимых реформ заводского дела, сообразно с требованиями и условиями нового положения.
Ардальон Васильевич в другом отношении тоже не менее супруги своей
смирял себя: будучи от природы злейшего и крутейшего характера, он до того унижался и кланялся перед дворянством, что те наконец выбрали его в исправники, надеясь на его доброту и услужливость; и он в самом деле был добр и услужлив.
— Ах, детки, детки! — говорит он, — и жаль вас, и хотелось бы приласкать да приголубить вас, да, видно, нечего делать — не судьба! Сами вы от родителей бежите, свои у вас завелись друзья-приятели, которые дороже для вас и отца с матерью. Ну, и нечего делать! Подумаешь-подумаешь — и покоришься. Люди вы молодые, а молодому, известно, приятнее с молодым побыть, чем со стариком ворчуном! Вот и
смиряешь себя, и не ропщешь; только и просишь отца небесного: твори, Господи, волю свою!
Младая кровь играет; //
Смиряй себя молитвой и постом, // И сны твои видений легких будут // Исполнены. Доныне — если я, // Невольною дремотой обессилен, // Не сотворю молитвы долгой к ночи — // Мой старый сон не тих, и не безгрешен, // Мне чудятся то шумные пиры, // То ратный стан, то схватки боевые, // Безумные потехи юных лет!
Неточные совпадения
Зачем, когда в душе у нее была буря, и она чувствовала, что стоит на повороте жизни, который может иметь ужасные последствия, зачем ей в эту минуту надо было притворяться пред чужим человеком, который рано или поздно узнает же всё, — она не знала; но, тотчас же
смирив в
себе внутреннюю бурю, она села и стала говорить с гостем.
Просидев дома целый день, она придумывала средства для свиданья с сыном и остановилась на решении написать мужу. Она уже сочиняла это письмо, когда ей принесли письмо Лидии Ивановны. Молчание графини
смирило и покорило ее, но письмо, всё то, что она прочла между его строками, так раздражило ее, так ей возмутительна показалась эта злоба в сравнении с ее страстною законною нежностью к сыну, что она возмутилась против других и перестала обвинять
себя.
— Да! Прошу покорно! Я работал,
смирял свои взгляды, желания, молчал, не замечал тебя: чего мне стоило! А она и не заметила! Ведь я испытываю
себя, а она… Вот и награда!
Смиряло и останавливало его пока лишь то, что Катерина Николаевна ни разу, ни словом, ни намеком не позволила
себе заикнуться в его присутствии об Анне Андреевне с дурной стороны или обнаружить хоть что-нибудь против намерения его вступить с нею в брак.
Над послушанием, постом и молитвой даже смеются, а между тем лишь в них заключается путь к настоящей, истинной уже свободе: отсекаю от
себя потребности лишние и ненужные, самолюбивую и гордую волю мою
смиряю и бичую послушанием, и достигаю тем, с помощию Божьей, свободы духа, а с нею и веселья духовного!