Без малого целу неделю провела она в дороге, наконец под вечер мрачного, дождливого дня ямщик указал ей кнутовищем на каменный помещичий дом, на сады с вековыми деревьями, на большую церковь и сотни на полторы маленьких, невзрачных,
свежей соломой покрытых домишек.
Стоя в холодке вновь покрытой риги с необсыпавшимся еще пахучим листом лещинового решетника, прижатого к облупленным свежим осиновым слегам соломенной крыши, Левин глядел то сквозь открытые ворота, в которых толклась и играла сухая и горькая пыль молотьбы, на освещенную горячим солнцем траву гумна и
свежую солому, только что вынесенную из сарая, то на пестроголовых белогрудых ласточек, с присвистом влетавших под крышу и, трепля крыльями, останавливавшихся в просветах ворот, то на народ, копошившийся в темной и пыльной риге, и думал странные мысли:
Согнутая небольшая фигурка старика с блестящей на солнце, открытой седой головой и плешью, виднелась около двери рубленого, крытого
свежей соломой мшеника, стоявшего между липами.
Тут была старая Голанка, Мушка Сметанкина дочь, Краснуха, верховая Доброхотиха, все знаменитости того времени, все собирались тут с своими сосунками, похаживали по солнышку, катались по
свежей соломе и обнюхивали друг друга как и простые лошади.
На одной из главных улиц, перед большим барским домом, была постелена
свежая солома; в доме была та самая умирающая больная, которая спешила за границу.
Неточные совпадения
Жизнь в шалаше, особенно после того, как стала поспевать грушевка и с барского гумна караульщики принесли большущие вязанки
свежей, из-под молотилки,
соломы, была очень приятна Василью.
Лежи целый день на
свежей, пахучей
соломе подле кучек, еще более, чем
солома, пахучих падали ярового и зимового яблока, поглядывай, не забрались ли где ребята за яблоками, посвистывай и распевай песни, А песни петь Василий был мастер.
И такие же села, только побольше, да улицы шире и чище, да избы просторнее и светлее, и крыты не
соломою, а тесом… а может быть, и
соломой, — только новой и
свежей…
На следующий день, часу во втором, Елена стояла в саду перед небольшою закуткой, где у ней воспитывались два дворовые щенка. (Садовник нашел их заброшенными под забором и принес их барышне, про которую ему сказали прачки, что она, мол, всяких зверей и скотов жалует. Он не ошибся в расчете: Елена дала ему четвертак.) Она заглянула в закутку, убедилась, что щенки живы и здоровы и что
солому им постлали
свежую, обернулась и чуть не вскрикнула: прямо к ней, по аллее, шел Инсаров, один.
В первый день огромные кучи хвороста из нарубленного мелкого леса и кустов, копны
соломы, навозу и
свежего дерна были нагромождены по обеим сторонам Бугуруслана, до сих пор вольно, неприкосновенно стремившего свои воды.