Медленным шагом, с важностью во взоре, в походке и голосе, Николай Александрыч подошел к столу, часто повторяя: «Христос воскресе! Христос воскресе!» Прочие стали перед ним полукругом — мужчины направо, женщины налево. И начали они друг другу
кланяться в землю по три раза и креститься один на другого обеими руками.
К Марье Ивановне подошла, хоть та и сидела одаль от круга Божьих людей. Встала Марья Ивановна, перекрестилась обеими руками,
поклонилась в землю и осталась на коленях. Затрубила пророчица в трубу живогласную...
По слову Марьи Ивановны, Дуня перекрестилась обеими руками и
поклонилась в землю Николаю Александрычу. Он тем же ответил ей. Потом Марья Ивановна подводила ее к каждому из людей Божьих и на каждого она крестилась, и каждому отдавала земной поклон. И они тем же ей отвечали, поздравляя с обновлением души, с крещением святым духом. Поздравляли друг друга с прибылью для корабля, с приводом новой праведной души.
Вдруг тихими, неслышными шагами вошла Анисья Терентьевна Красноглазиха, в обычном темно-синем сарафане, в черной душегрейке, повязанная по голове белым платком в знак похоронной печали, и с толстой книгой под мышкой. Помолилась она перед стоявшею в головах покойника иконой,
поклонилась в землю Марку Данилычу, потом отвесила низкий поклон Патапу Максимычу.
Неточные совпадения
Слуги пошли, поглядели, назад воротились, белому царю
поклонились, великому государю таку речь держáт: «Не березник то мотается-шатается, мордва
в белых балахонах Богу своему молится, к земле-матушке на восток преклоняется».
— Виноват, батюшка Марко Данилыч, — боязливо промолвил он, чуть не
в землю кланяясь Смолокурову. — Всего-то вчерашний день завел, тонул, сердечный, жалко стало песика — вынул его из воды… Простите великодушно!.. Виноват, Марко Данилыч.
Я вам задам!..» Мать Таифа
кланяется ему чуть не
в землю, а он пуще да пуще.
— Дела завтра… Или нет — послезавтра… Просить буду,
в землю поклонюсь, ручки, ножки у тебя расцелую!.. Ты ведь друг, так смотри же выручай меня… Выручай, Никита Сокровенный!.. Вся надежда на тебя.
Юродивые Бог знает отколь к ним приходили, нередко из самой Москвы какой-то чудной человек приезжал — немой ли он был, наложил ли подвиг молчания на себя, только от него никто слова не слыхивал — из чужих с кем ни встретится, только
в землю кланяется да мычит себе, а
в келейных рядах чтут его за великого человека…
— На колени становись!.. Крестись перед духом святым!
В землю кланяйся! — заговорили вкруг нее, но Катенька вдруг «затрубила
в трубу живогласную», и люди Божьи смолкли.
И тот был
в стране обетованной и, возвратясь, говорил ученикам: «С востока приходили волхвы
поклониться Христу
в день рождества его, на востоке же и та
земля, что Господом обещана праведным последних дней.
Обед прошел
в строгом молчанье. Заговорила было Марья Ивановна, но Егор Сергеич властно запретил ей разговаривать во время трапезы. И никто после того не осмеливался слова промолвить. Кончился обед, и, кроме Дуни, все до
земли поклонились Денисову, а потом и он каждому
поклонился.
Во время службы я прилично плакал, крестился и
кланялся в землю, но не молился в душе и был довольно хладнокровен; заботился о том, что новый полуфрачек, который на меня надели, очень жал мне под мышками, думал о том, как бы не запачкать слишком панталон на коленях, и украдкою делал наблюдения над всеми присутствовавшими.
Девочка только дрожала; мальчик же, стоя на голых коленочках, размеренно подымал ручонку, крестился полным крестом и
кланялся в землю, стукаясь лбом, что, по-видимому, доставляло ему особенное удовольствие.
Неточные совпадения
Его высокая фигура
в черном фраке, бледное выразительное лицо и, как всегда, грациозные и уверенные движения, когда он крестился,
кланялся, доставая рукою
землю, брал свечу из рук священника или подходил ко гробу, были чрезвычайно эффектны; но, не знаю почему, мне не нравилось
в нем именно то, что он мог казаться таким эффектным
в эту минуту.
Он стал на колени среди площади,
поклонился до
земли и поцеловал эту грязную
землю с наслаждением и счастием. Он встал и
поклонился в другой раз.
В то время, когда он, на Сенной,
поклонился до
земли в другой раз, оборотившись влево, шагах
в пятидесяти от себя он увидел Соню.
Маша, бледная и трепещущая, подошла к Ивану Кузмичу, стала на колени и
поклонилась ему
в землю.
Сначала вошли на палубу переводчики. «Оппер-баниосы», — говорили они почтительным шепотом, указывая на лодки, а сами стали
в ряд. Вскоре показались и вошли на трап, потом на палубу двое японцев, поблагообразнее и понаряднее прочих. Переводчики встретили их, положив руки на колени и
поклонившись почти до
земли. За ними вошло человек двадцать свиты.