Неточные совпадения
— Полноте, полноте, — говорил смущенный Герасим, подымая с полу невесту и брата. — Как вам не стыдно? Перестаньте ж Господа ради!.. Нешто разобидеть меня хотите!.. И вы, мелюзга, туда же…
Идите ко мне, Божьи птенчики,
идите к дяде, ангельски душеньки… Держите крепче подолы, гостинцами вас
оделю.
Мы всегда желаем быть в избрáнном стаде,
Ты наш учитель, ты наш попечитель,
Просим милости богатой у тебя, владыки,
И всегда ходить желаем под твоим покровом,
Ты нас, батюшка, питаешь и всем
оделяешь,
В наших ско́рбях и печалях сам нас подкрепляешь,
Тебе
слава и держава в пречистые руки».
Повелел Спаситель — вам, врагам, прощати,
Пойдем же мы в царствие тесною дорогой,
Цари и князи, богаты и нищи,
Всех ты, наш родитель, зовешь к своей пище,
Придет пора-время — все к тебе слетимся,
На тебя, наш пастырь, тогда наглядимся,
От пакостна тела борют здесь нас страсти,
Ты, Господь всесильный, дай нам не отпасти,
Дай ты, царь небесный, веру и надежду,
Одень наши души в небесны одежды,
В путь узкий, прискорбный
идем — помогай нам!
Смеркалось, собрались Божьи люди перед входом в сионскую горницу. Когда Николай Александрыч, осветив ее, отворил двери, прежде всех вошли Дуня с Марьей Ивановной, Варенькой и Катенькой, а за ней Василисушка с Варварой Петровной, с Матренушкой и еще с одной богаделенной старушкой. Из сионской горницы они тотчáс
пошли в коридор. Там в одной комнате Дуню стали
одевать в «белые ризы», в другой Василисушку.
Неточные совпадения
—
Одеть всех до одного в России, как ходят в Германии. Ничего больше, как только это, и я вам ручаюсь, что все
пойдет как по маслу: науки возвысятся, торговля подымется, золотой век настанет в России.
Прошло более недели, раньше чем Захарий позвонил ему по телефону, приглашая в магазин. Самгин
одел новый фланелевый костюм и
пошел к Марине с тем сосредоточенным настроением, с каким направлялся в суд на сложно запутанный процесс. В магазине ему конфузливо и дружески улыбнулся Захарий, вызвав неприятное подозрение:
Когда мне было лет семь, за мной, помню, ходила немка Маргарита: она причесывала и
одевала меня, потом будили мисс Дредсон и
шли к maman.
В нужные минуты он ласково и подобострастно останавливал его и уговаривал, не давал ему
оделять, как «тогда», мужиков «цигарками и ренским вином» и, Боже сохрани, деньгами, и очень негодовал на то, что девки пьют ликер и едят конфеты: «Вшивость лишь одна, Митрий Федорович, — говорил он, — я их коленком всякую напинаю, да еще за честь почитать прикажу — вот они какие!» Митя еще раз вспомянул про Андрея и велел
послать ему пуншу.
Лежёня посадили в сани. Он задыхался от радости, плакал, дрожал, кланялся, благодарил помещика, кучера, мужиков. На нем была одна зеленая фуфайка с розовыми лентами, а мороз трещал на
славу. Помещик молча глянул на его посиневшие и окоченелые члены, завернул несчастного в свою шубу и привез его домой. Дворня сбежалась. Француза наскоро отогрели, накормили и
одели. Помещик повел его к своим дочерям.