Где-то вдали хрустнул сушник. Хрустнул в другой раз и в третий. Чутким ухом прислушивается Петр Степаныч. Привстал, — хруст
не смолкает под чьей-то легкой на поступь ногой. Зорче и зорче вглядывается в даль Петр Степаныч: что-то мелькнуло меж кустов и тотчас же скрылось. Вот в вечернем сумраке забелелись чьи-то рукава, вот стали видимы и пестрый широкий передник, и шелковый рудо-желтый платочек на голове. Лица не видно — закрыто оно полотняным платком. «Нет, это не Марьюшка!» — подумал Петр Степаныч.
Неточные совпадения
Смолкли певуны,
не допели разудалой бурлацкой песни, что поминает все прибрежье Волги-матушки от Рыбной до Астрахани, поминает соблазны и заманчивые искушенья, большею частью рабочему люду недоступные, потому что у каждого в кармане-то
не очень густо живет.
Смолкли рабочие, нахмурясь, кругом озирались, а больше на желтый сыпучий песок кунавинского берега;
не идет ли в самом деле посуленный дядей Архипом архангел. Беда, однако,
не грянула.
Сморщился Доронин и
смолк. Кинул он мимолетный взгляд на вышедшую от Дарьи Сергевны дочь, и заботливое беспокойство отразилось в глазах его.
Не подходя к дивану, где сидели Дуня с Наташей, Лизавета Зиновьевна подошла к раскрытому окну и, глаз
не сводя, стала смотреть на волжские струи и темно-синюю даль заволжских лесов…
Насилу выбрались рыбники. Но
не отъехали они от трактира и ста саженей, как вдруг
смолкли шумные клики. Тихо… Ярманка дремлет. Лишь издали от тех мест, где театры, трактиры и разные увеселительные заведения, доносятся глухие, нестройные звуки, или вдруг откуда-нибудь раздастся пьяный крик: «Караул!..» А ближе только и слышнá тоскливая песня караульщика-татарина, что всю ночь напролет просидит на полу галереи возле хозяйской лавки с длинной дубиной в руках.
— Красота-то где будет церковная? Ведь без малого двести годов сияла она в наших часовнях, двести годов творились в них молитвы по древнему чину за всех христиан православных… И того лишиться должны!.. Распу́дится наше словесное стадо,
смолкнет пение за вся человеки и к тому
не обновится… Древнее молчание настанет… В вертепах и пропастях земных за имя Христово придется нам укрываться…
— Нет, Петр Степаныч, понапрасну
не утешай. Дело наше кончено, и нет ему возвороту, — сказала мать Таисея и
смолкла.
Не ответил на это ничего Патап Максимыч, и после того разговор
не ладился больше. Как ни старался Колышкин своротить беседу на другое, Чапурин ответил двумя-тремя словами да потом и
смолк. Ужинать подали, и за ужином все время молчал.
Все исчезло, все
смолкло от первого звука Варенькина голоса. Молча опустилась Дуня на скамью. Из светлого рая да вдруг на скорбную землю!..
Не знает, что и сказать… Досадно ей на Вареньку. Зачем нарушила сладкий покой ее? Зачем исчезли прекрасные виденья? Зачем
смолкли чудные голоса?..
И, сильной рукой охватив тщедушную Иларию, с помощью божедомок вытащила ее в сени и там, втолкнувши в чулан, заперла замком. С неистовыми криками стала изо всей мочи колотить в дверь Илария, но никто
не обращал на нее вниманья. Мало-помалу
смолкла честная мать, и тишина настала в богадельне.
Всякий раз после того, как он натыкался на преследуемого «профессора», долго
не смолкали его бранные крики; он носился тогда по улицам, подобно Тамерлану, уничтожая все, попадавшееся на пути грозного шествия; таким образом он практиковал еврейские погромы, задолго до их возникновения, в широких размерах; попадавшихся ему в плен евреев он всячески истязал, а над еврейскими дамами совершал гнусности, пока, наконец, экспедиция бравого штык-юнкера не кончалась на съезжей, куда он неизменно водворялся после жестоких схваток с бунтарями.
Мы повиновались. Спуск с колосников шел по винтовой железной лестнице. В зале буря
не смолкала. Мы шли по сцене, прошли к тому месту, где сидела дива. Мы остановились в двух шагах. Худенькая, смуглая, почти некрасивая женщина очень небольшого роста. Рядом с ее стулом стоял представительный господин во фраке.
Поутру труп оледенелый // Нашли на пенистых брегах. // Он хладен был, окостенелый; // Казалось, на ее устах // Остался голос прежней муки; // Казалось, жалостные звуки // Еще
не смолкли на губах; // Узнали все. Но поздно было! // — Отец! убийца ты ее; // Где упование твое? // Терзайся век! живи уныло!.. // Ее уж нет. — И за тобой // Повсюду призрак роковой. // Кто гроб ее тебе укажет? // Беги! ищи ее везде!!!.. // «Где дочь моя?» и отзыв скажет: // Где?..
Фекла вдруг заревела громко, грубым голосом, но тотчас же сдержала себя и изредка всхлипывала, все тише и глуше, пока
не смолкла. Временами с той стороны, из-за реки, доносился бой часов; но часы били как-то странно: пробили пять, потом три.
Неточные совпадения
Слобода
смолкла, но никто
не выходил."Чаяли стрельцы, — говорит летописец, — что новое сие изобретение (то есть усмирение посредством ломки домов), подобно всем прочим, одно мечтание представляет, но недолго пришлось им в сей сладкой надежде себя утешать".
Пока ее
не было, ее имя перелетало среди людей с нервной и угрюмой тревогой, с злобным испугом. Больше говорили мужчины; сдавленно, змеиным шипением всхлипывали остолбеневшие женщины, но если уж которая начинала трещать — яд забирался в голову. Как только появилась Ассоль, все
смолкли, все со страхом отошли от нее, и она осталась одна средь пустоты знойного песка, растерянная, пристыженная, счастливая, с лицом
не менее алым, чем ее чудо, беспомощно протянув руки к высокому кораблю.
Когда
не было никого в комнате, ей становилось скучно, и она шла туда, где кто-нибудь есть. Если разговор на минуту
смолкнет, ей уж неловко станет, она зевнет и уйдет или сама заговорит.
Я повернулся на другой бок — над ухом раздался дуэт и потом трио, а там все
смолкло и вдруг — укушение в лоб,
не то в щеку.
Начинается крик, шум, угрозы, с одной стороны по-русски, с другой — энергические ответы и оправдания по-голландски, или по-английски, по-немецки. Друг друга в суматохе
не слышат,
не понимают, а кончится все-таки тем, что расцепятся, — и все
смолкнет: корабль нем и недвижим опять; только часовой задумчиво ходит с ружьем взад и вперед.