«Отчего ж во время раденья так горело у меня в голове, отчего так пылало нá сердце? — размышляет Дуня. — Отчего душа
замирала в восторге? Марья Ивановна говорит, что благодать меня озарила, святой голубь пречистым крылом коснулся души моей… Так ли это?..»
«Что это, кокетство или правда?» — мелькнуло в голове Бегушева, и сердце его, с одной стороны,
замирало в восторге, а с другой — исполнилось страхом каких-то еще новых страданий; но, как бы то ни было, возвратить Елизавету Николаевну к жизни стало пламенным его желанием.
Неточные совпадения
— Да, — повторила Катя, и
в этот раз он ее понял. Он схватил ее большие прекрасные руки и, задыхаясь от
восторга, прижал их к своему сердцу. Он едва стоял на ногах и только твердил: «Катя, Катя…», а она как-то невинно заплакала, сама тихо смеясь своим слезам. Кто не видал таких слез
в глазах любимого существа, тот еще не испытал, до какой степени,
замирая весь от благодарности и от стыда, может быть счастлив на земле человек.
Вот что думалось иногда Чертопханову, и горечью отзывались
в нем эти думы. Зато
в другое время пустит он своего коня во всю прыть по только что вспаханному полю или заставит его соскочить на самое дно размытого оврага и по самой круче выскочить опять, и
замирает в нем сердце от
восторга, громкое гикание вырывается из уст, и знает он, знает наверное, что это под ним настоящий, несомненный Малек-Адель, ибо какая другая лошадь
в состоянии сделать то, что делает эта?
У Вихрова сердце
замерло от
восторга; через несколько минут он будет
в теплой комнате, согреваемый ласковыми разговорами любящей женщины; потом он будет читать ей свое произведение.
Мне, например, запомнилось, что Марья Тимофеевна, вся
замирая от испуга, поднялась к нему навстречу и сложила, как бы умоляя его, пред собою руки; а вместе с тем вспоминается и
восторг в ее взгляде, какой-то безумный
восторг, почти исказивший ее черты, —
восторг, который трудно людьми выносится.
Старик поперхнулся, и все нутро его вдруг заколыхалось. Мы
замерли в ожидании одного из тех пароксизмов
восторга, которые иногда овладевают старичками под наитием сладостных представлений, но он ограничился тем, что чихнул. Очевидно, это была единственная форма деятельного отношения к красоте, которая, при его преклонных летах, осталась для него доступною.