Неточные совпадения
Утром, только что
встала с постели Дуня, стала торопить Дарью Сергевну, скорей бы сряжалась ехать вместе с ней на Почайну. Собрались, но дверь широко распахнулась, и с радостным, светлым лицом вошла Аграфена Петровна с детьми. Веселой, но спокойной улыбкой сияла она. Вмиг белоснежные руки Дуни обвились
вокруг шеи сердечного друга. Ни слов, ни приветов, одни поцелуи да сладкие слезы свиданья.
Зиновий Алексеич со всей семьей
вокруг самовара сидел. Увидя Смолокурова, быстро
встал он с места, пошел навстречу и поздоровался.
И вот — углубился я в чтение; целыми днями читал. Трудно мне и досадно: книги со мной не спорят, они просто знать меня не хотят. Одна книга — замучила: говорилось в ней о развитии мира и человеческой жизни, — против библии было написано. Всё очень просто, понятно и необходимо, но нет мне места в этой простоте,
встаёт вокруг меня ряд разных сил, а я среди них — как мышь в западне. Читал я её раза два; читаю и молчу, желая сам найти в ней прореху, через которую мог бы я вылезти на свободу. Но не нахожу.
Принесли крылатые дети в роскошный небесный сад Галю, положили на душистую полянку, сплошь покрытую ароматными листьями и розами, и,
встав вокруг нее, запели звонкими красивыми голосами, какие могут быть только у ангелов:
Неточные совпадения
Вскочил Евгений; вспомнил живо // Он прошлый ужас; торопливо // Он
встал; пошел бродить, и вдруг // Остановился, и
вокруг // Тихонько стал водить очами // С боязнью дикой на лице.
Она
встала и направилась к дверям. Княжна посмотрела
вокруг с таким выражением, как бы желала сказать: «Посмотрите, посмотрите, как я изумляюсь!» — и опять уставилась на Аркадия, но он возвысил голос и, переглянувшись с Катей, возле которой сидел, продолжал чтение.
Пред ним
встала картина, напомнившая заседание масонов в скучном романе Писемского: посреди большой комнаты,
вокруг овального стола под опаловым шаром лампы сидело человек восемь; в конце стола — патрон, рядом с ним — белогрудый, накрахмаленный Прейс, а по другую сторону — Кутузов в тужурке инженера путей сообщения.
Самгин чихал, слезились глаза,
вокруг его становилось шумно, сидевшие
вставали, но, не расходясь, стискивались в группы, ворчливо разговаривая.
Клим бесшумно
встал, осторожно приоткрыл дверь: горничная и белошвейка Рита танцевали вальс
вокруг стола, на котором сиял, точно медный идол, самовар.