В записках Винского [См последнюю главу этой статьи.], через несколько лет по
смерти принцессы сидевшего в том самом отделении Алексеевского равелина, где содержалась она, сохранился рассказ очевидца (тюремщика), что к ней один раз приезжал граф Алексей Григорьевич Орлов.
Неточные совпадения
Где воспитывалась
принцесса Августа и где она находилась до 1785 года, то есть до сорокалетнего возраста, мы не знаем [В статье г. Самгина («Современная летопись» 1865 г. № 13) сказано, что бабушке его, г-же Головиной, инокиня Досифея, в минуту откровенности, взяв с нее предварительно клятву, что она до
смерти ее никому не расскажет, что услышит, сказала следующее...
По
смерти Бибикова (9 апреля 1774 года) дела Пугачева действительно поправились: он снова явился на Уральских заводах, еще более страшный, чем прежде.
Принцесса вскоре была утешена известием, что от Сибири до Волги «ее союзник» властвует.
По достижению ею возраста, в котором можно будет ей принять в свои руки бразды правления, она будет всенародно признана императрицею всероссийскою, а герцог Петр Голштинский пожизненно сохранит титул императора, и если
принцесса Елизавета, великая княжна всероссийская, выйдет замуж, то супруг ее не может пользоваться титулом императора ранее
смерти Петра, герцога Голштинского.
Чахотка развивалась в ее организме, и
смерть уже грозила
принцессе.
Через четыре дня по отъезде из Рима «
принцесса Елизавета», под именем графини Селинской, приехала в Пизу, которою владел тогда сын Марии Терезии, брат императора Иосифа II и сам по
смерти его император Священной Римской империи, Леопольд.
Так, например, барон Сакен, польский резидент при дворе Екатерины, только 8 июня 1775 года, то есть почти через месяц, доносил в Париж, что адмирал Грейг привез в Кронштадт женщину, называвшую себя русскою великою княжной, и не ранее половины февраля 1776 года, то есть через два с половиной месяца после
смерти пленницы, писал, что сумасшедшая, так называемая
принцесса Елизавета, вскоре после того, как привезена в Петербург, отправлена будто бы в Шлиссельбургскую крепость и там умерла 14 февраля от болезни.
Камердинеров Рихтера и Лабенского, находившихся при Доманском и Чарномском, а также служителей самой
принцессы, Кальтфингера, Маркезини и Анчиотти, тайная экспедиция определила выслать за границу, дав каждому по пятидести рублей, но с тем чтоб они дали клятву до
смерти своей не сказывать никому, что с ними происходило и за что они содержались в Петропавловской крепости. Кальтфингер и оба итальянца были отправлены из Петербурга в Ригу, а оттуда за границу, в январе 1776 года вместе с Франциской фон-Мешеде.
Правду сказал барон Сакен, донося польскому правительству: «мне из верных источников известно, и я положительно знаю, что
смерть сумасшедшей, так называемой
принцессы Елизаветы, последовала совершенно естественно, но, вероятно, это не помешает распространению разных слухов».
Прошло два года по
смерти так называемой
принцессы Елизаветы.