Неточные совпадения
Враждебники России и Екатерины, кто бы они ни были, устроив дела самозванца на востоке России, не замедлили поставить и самозванку, которая,
по замыслам их, должна была одновременно с Пугачевым явиться среди русских войск, действовавших против турок, и возмутить их против императрицы Екатерины.
Кроме того, что служебное положение стесняло свободу его действий, он и
по природе своей был человек крайне осторожный и притом ленивый; он боялся скомпрометировать и себя и польское дело, в случае, если
замысел «принцессы Владимирской» не удастся.
Само собою разумеется, что граф Панин о сообщении рагузского сената докладывал императрице и самый ответ поверенному дан был
по ее повелению. Екатерина не желала делать из этого громкой истории и придумала иное средство уничтожить самозванку с ее
замыслами. Она решилась без шума и огласки захватить ее в чужих краях. Для исполнения такого плана императрица избрала графа Алексея Орлова, которого решительность и находчивость в подобных случаях были ей очень хорошо известны.
Между тем князь Лимбург уединенно жил в Оберштейне, тоскуя
по милой очаровательнице. Недостаток денег, а потом неблагоприятные для успеха его возлюбленной известия о Кучук-Кайнарджиском мире удержали его от поездки в Рагузу. Долгое молчание прелестной Алины сокрушало бедного князя. Он писал ей письмо за письмом, настоятельно советуя ей оставить свои
замыслы и возвратиться в Оберштейн. Алина не отвечала.
Недостаток денег, секвестр литовских маетностей, обнаруженные в Австрии посредством перлюстрации политические
замыслы Радзивила, появившиеся
по этому случаю в газетах статьи, — все это чрезвычайно обескуражило «пане коханку».
«Она мне отдала эти письма для отправления в Константинополь, — сказывал «пане коханку» Доманскому, — но я, не желая более впутываться в ее
замыслы, оставил их у себя, а ее обманул: сказал, что отправил их к Коссаковскому в Турцию для вручения
по принадлежности».
Фельдмаршал еще раз начал было уговаривать пленницу сказать всю правду: кто научил ее выдавать себя дочерью императрицы Елизаветы Петровны, с кем
по этому предмету находилась она в сношениях и в чем состояли ее
замыслы?
Взятым вместе с принцессой князь Голицын,
по воле императрицы, объявил, что из показаний их ясно обнаружилось, что они знали не только
замыслы самозванки, но и самих зачинщиков ее
замыслов.
По разрешении сих грехов, духовник возобновил вчерашние увещания, чтоб умирающая сказала всю истину об ее происхождении и
замыслах против императрицы и указала бы на тех, кто внушил ей мысль назваться русскою великою княжной и кто был соучастником в ее
замыслах.
О спутниках принцессы 13 января 1776 года в тайной экспедиции фельдмаршалом князем Голицыным и генерал-прокурором князем Вяземским постановлен был следующий приговор: «Принимая во уважение, что нельзя доказать участие Чарномского и Доманского в преступных
замыслах самозванки, ни в чем не сознавшейся, что они оставались при ней скорее
по легкомыслию и не зная намерений обманщицы, к тому же Доманский был увлечен и страстью к ней, положено следствие об обоих прекратить.
Неточные совпадения
Очень рад; я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым, и вдруг одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание из хитростей и
замыслов, — вот что я называю жизнью.
— Из всех ваших полупьяных рассказов, — резко отрезал Раскольников, — я заключил положительно, что вы не только не оставили ваших подлейших
замыслов на мою сестру, но даже более чем когда-нибудь ими заняты. Мне известно, что сегодня утром сестра моя получила какое-то письмо. Вам все время не сиделось на месте… Вы, положим, могли откопать
по дороге какую-нибудь жену; но это ничего не значит. Я желаю удостовериться лично…
Он бросился от нее к сеновалу, с намерением взобраться туда
по крутой лестнице, и едва она поспевала дойти до сеновала, как уж надо было спешить разрушать его
замыслы влезть на голубятню, проникнуть на скотный двор и, чего Боже сохрани! — в овраг.
По замыслу своей книги я буду интересоваться не метафизической идеей свободы
по существу, а главным образом ее последствиями в жизни социальной.
Император, в отличие от царей и королей, есть император вселенский, и империя
по замыслу есть вселенская империя.