Неточные совпадения
Их было двое — сын и дочь. О сыне письменных свидетельств никаких не сохранилось. По крайней мере, доселе исследователи старинных архивов ничего не заявляли о нем. Известно только по преданию, что он
жил до начала нынешнего
столетия в одном из монастырей Переславля-Залесского и горько жаловался на свою участь. Это говорил покойный граф Д. Н. Блудов, которому хорошо были известны подобные тайны [«Русский архив» 1865 года, книжка 1, статья М. Н. Лонгинова «Заметка о княжне Таракановой», стр. 94.].
Досифею похоронили не в том монастыре, где она
жила, и не на общем кладбище, а в монастыре Новоспасском, в усыпальнице рода бояр Романовых, где в XVII
столетии погребались родственники царственного дома.
До второй половины XVII
столетия оставались русскими и православными, а с этого времени приняли католицизм и ополячились.] Михаил Казимир Огинский, напольный гетман литовский, посланный Станиславом Понятовским в качестве посланника к Людовику XV с протестом против намерения трех соседних держав отнять у Польши значительные области,
жил в Париже, напрасно вымаливал у Шуазеля деятельной помощи против Екатерины и просил о поддержке султана.
Они посредством его, как другие посредством военных или административных мер, достигли чего хотели, то есть заняли земли, взяли в невольничество, сколько им нужно было, черных, привили земледелие, добились умеренного сбыта продуктов и зажили, как живут в Голландии, тою жизнью, которою
жили столетия тому назад, не задерживая и не подвигая успеха вперед.
Неточные совпадения
Одна Россия
живет не для себя, а для мысли, и согласись, мой друг, знаменательный факт, что вот уже почти
столетие, как Россия
живет решительно не для себя, а для одной лишь Европы!
Целое
столетие русская интеллигенция
жила отрицанием и подрывала основы существования России.
Было ему лет семьдесят пять, если не более, а
проживал он за скитскою пасекой, в углу стены, в старой, почти развалившейся деревянной келье, поставленной тут еще в древнейшие времена, еще в прошлом
столетии, для одного тоже величайшего постника и молчальника, отца Ионы, прожившего до ста пяти лет и о подвигах которого даже до сих пор ходили в монастыре и в окрестностях его многие любопытнейшие рассказы.
Одного из таких старых дубов человеческого леса я видел в Гарном Луге в лице Погорельского. Он
жил сознательною жизнью в семидесятых и восьмидесятых годах XVIII века. Если бы я сам тогда был умнее и любопытнее, то мог бы теперь людям двадцатого века рассказать со слов очевидца события времен упадка Польши за полтора
столетия назад.
Одна Россия
живет не для себя, а для мысли, и знаменательный факт, что вот почти уже
столетие, как Россия
живет решительно не для себя, а для одной лишь Европы».