Сеяла на свой риск, не останавливаясь ни перед подозрительностью, которая встречала проповеднический подвиг, ни перед
мыслью о
пучине безвестности,
в которой этому подвигу предстояло утонуть.
Одним словом, застигнутый нелепою паникой, я все глубже и глубже погружался
в пучину неопрятных
мыслей и — очень может статься — дошел бы и до настоящего кошмара, если бы случайно не взглянул на Стрекозу.
— Не сам ли он создал свое могущество? какая слава, если б он избрал другое поприще, если б то, что сделал для своей личной мести, если б это терпение, геройское терпение, эту скорость
мысли, эту решительность обратил
в пользу какого-нибудь народа, угнетенного чуждым завоевателем… какая слава! если б, например, он родился
в Греции, когда турки угнетали потомков Леонида… а теперь?.. имея
в виду одну цель — смерть трех человек, из коих один только виновен, теперь он со всем своим гением должен потонуть
в пучине неизвестности… ужели он родился только для их казни!.. разобрав эти
мысли, он так мал сделался
в собственных глазах, что готов был бы
в один миг уничтожить плоды многих лет; и презрение к самому себе, горькое презрение обвилось как змея вокруг его сердца и вокруг вселенной, потому что для Вадима всё заключалось
в его сердце!