Неточные совпадения
— За что ж это пять
целковых? — возразил Патап Максимыч. — Сами говорите, что в прошлу зиму без гривны полтора
рубли на монету каждому топору пришлось.
— Так и считано, — молвил Захар. — В артели двенадцать человек, по
рублю — двенадцать
рублей, по четыре гривны — четыре
рубля восемь гривен — всего, значит, шестнадцать
рублей восемь гривен по старому счету. Оно и выходит без двугривенного пять
целковых.
— Святокупец святокупцем и остался, — слегка запинаясь, ответил Василий Борисыч. — Попа поставить — пятьсот
целковых, одигон [Одигон — путевый престол, переносный антиминс, на котором во всяком месте можно совершать литургию.] — та же цена и выше; с поставленных попов меньше ста
рублей в месяц оброку не берет… Завел венечные пошлины, таковы-де при патриархе Иосифе бывали: пять
целковых с венца, три за погребенье, по три с крещения, со всего.
В крестины всей дворне по
целковому рублю да по суконному кафтану пожаловал, двести отпускных выдал, барских барынь, которые замуж не угодили, со двора долой.
Неточные совпадения
Солдат опять с прошением. // Вершками раны смерили // И оценили каждую // Чуть-чуть не в медный грош. // Так мерил пристав следственный // Побои на подравшихся // На рынке мужиках: // «Под правым глазом ссадина // Величиной с двугривенный, // В средине лба пробоина // В
целковый. Итого: // На
рубль пятнадцать с деньгою // Побоев…» Приравняем ли // К побоищу базарному // Войну под Севастополем, // Где лил солдатик кровь?
За перевод мне по шести
целковых с листа, значит, за все
рублей пятнадцать достанется, и шесть
рублей взял я вперед.
— На Урале группочка парнишек эксы устраивала и после удачного поручили одному из своих товарищей передать деньги, несколько десятков тысяч, в Уфу, не то — серым, не то — седым, так называли они эсеров и эсдеков. А у парня — сапоги развалились, он взял из тысяч три
целковых и купил сапоги. Передал деньги по адресу, сообщив, что три
рубля — присвоил, вернулся к своим, а они его за присвоение трешницы расстреляли. Дико? Правильно! Отличные ребята. Понимали, что революция — дело честное.
— Я отпустил его. — Как за что? И то не хотел везти: «по песку-то?» — говорит. Да отсюда три
целковых — вот двадцать два
рубля!
— Зато покойно, кум; тот
целковый, тот два — смотришь, в день
рублей семь и спрятал. Ни привязки, ни придирки, ни пятен, ни дыму. А под большим делом подпишешь иной раз имя, так после всю жизнь и выскабливаешь боками. Нет, брат, не греши, кум!