Неточные совпадения
И Платонида и Фотинья перед иконой Казанской Богородицы поклялись свято хранить
тайну. Нача́л
положили, икону с божницы сняли и во свидетельство клятвы целовали ее перед Матренушкой и перед ее матерью.
— Так же и не дается. Слова такого не знаю… Вещбы [Вещба —
тайное слово и
тайный обряд, употребляемые при заговорах, рытье
кладов, ворожбе и т. п.] не знаю, — отвечал Артемий.
— А как же, — отвечал Артемий. — Есть
клады, самим Господом положенные, — те даются человеку, кого Бог благословит… А где, в котором месте, те Божьи
клады положены, никому не ведомо. Кому Господь захочет богатство даровать, тому
тайну свою и откроет. А иные
клады людьми положены, и к ним приставлена темная сила. Об этих
кладах записи есть: там прописано, где
клад зарыт, каким видом является и каким зароком положен… Эти
клады страшные…
— Как же не
кладет? — возразил Артемий. — Зарывает!.. Господь в землю и золото, серебро, и всяки дорогие камни
тайной силой своей зарывает. То и есть Божий
клад… Золото ведь из земли же роют, а кто его туда
положил?.. Вестимо — Бог.
У кого на окнах снаружи приворотной светелки кажду ночь хлеб, пироги и другую, какая случится, пищу
кладут ради
тайной милостыни?
— Да что ж ты
полагаешь? — сгорая любопытством, спрашивала Таифа. — Скажи, Пантелеюшка… Сколько лет меня знаешь?.. Без пути лишних слов болтать не охотница, всякая
тайна у меня в груди, как огонь в кремне, скрыта. Опять же и сама я Патапа Максимыча, как родного, люблю, а уж дочек его, так и сказать не умею, как люблю, ровно бы мои дети были.
Вынула знахарка косарь из пестера и, обратясь на рдеющий зарею восток, велела Тане стать рядом с собою…
Положила не взошедшему еще солнцу три поклона великие да четыре поклона малые и стала одну за другой молитвы читать… Слушает Таня — молитвы все знакомые, церковные: «Достойно», «Верую», «Богородица», «Помилуй мя, Боже». А прочитав те молитвы, подняла знахарка глаза к небу и вполголоса особым напевом стала иную молитву творить… Такой молитвы Таня не слыхивала. То была «вещба» —
тайное, крепкое слово.
— Власть Господня на то, — строго промолвила Аграфена Петровна. — Не нам судить о том, что небесный отец
положил во власти своей и печатью
тайны от нас запечатал! Грех великий испытывать Создателя!
Неточные совпадения
Чужие и свои победы, // Надежды, шалости, мечты. // Текут невинные беседы // С прикрасой легкой клеветы. // Потом, в отплату лепетанья, // Ее сердечного признанья // Умильно требуют оне. // Но Таня, точно как во сне, // Их речи слышит без участья, // Не понимает ничего, // И
тайну сердца своего, // Заветный
клад и слез и счастья, // Хранит безмолвно между тем // И им не делится ни с кем.
—
Тайна сия велика есть! — откликнулся Лютов, чокаясь с Алиной коньяком, а опрокинув рюмку в рот, сказал, подмигнув: — Однако
полагаю, что мы с тобою — единоверцы: оба верим в нирвану телесного и душевного благополучия. И — за веру нашу ненавидим себя; знаем: благополучие — пошлость, Европа с Лютером, Кальвином, библией и всем, что не по недугу нам.
Но глубоко и тяжело завален
клад дрянью, наносным сором. Кто-то будто украл и закопал в собственной его душе принесенные ему в дар миром и жизнью сокровища. Что-то помешало ему ринуться на поприще жизни и лететь по нему на всех парусах ума и воли. Какой-то
тайный враг наложил на него тяжелую руку в начале пути и далеко отбросил от прямого человеческого назначения…
— Андрей Петрович, — схватил я его за руку, не подумав и почти в вдохновении, как часто со мною случается (дело было почти в темноте), — Андрей Петрович, я молчал, — ведь вы видели это, — я все молчал до сих пор, знаете для чего? Для того, чтоб избегнуть ваших
тайн. Я прямо
положил их не знать никогда. Я — трус, я боюсь, что ваши
тайны вырвут вас из моего сердца уже совсем, а я не хочу этого. А коли так, то зачем бы и вам знать мои секреты? Пусть бы и вам все равно, куда бы я ни пошел! Не так ли?
Прежде
положим, что существуют три человека, — предположение, не заключающее в себе ничего невозможного, — предположим, что у одного из них есть
тайна, которую он желал бы скрыть и от второго, и в особенности от третьего; предположим, что второй угадывает эту
тайну первого, и говорит ему: делай то, о чем я прошу тебя, или я открою твою
тайну третьему.