Неточные совпадения
Спать улеглись, а Фекла все еще клала в моленной земные поклоны. Кончив
молитву, вошла она в избу и
стала на колени у лавки, где, разметавшись, крепким сном спал любимец ее, Саввушка. Бережно взяла она в руки сыновнюю голову, припала к ней и долго, чуть слышно, рыдала.
Раза три либо четыре Патап Максимыч
на свои руки Микешку брал. Чего он ни делал, чтоб направить шурина
на добрый путь, как его ни усовещивал, как ни бранил, ничем не мог пронять. Аксинья Захаровна даже ненавидеть
стала брата, несмотря
на сердечную доброту свою. Совестно было ей за него, и часто грешила она: просила
на молитве Бога, чтоб послал он поскорей по душу непутного брата.
И, взяв бутылку из-под деревянного масла, стоявшую под божницей, разбила ее вдребезги об угол печи, собрала осколки и,
став на них голыми коленами ради умерщвления плоти,
стала продолжать
молитву.
Даже
на молитве стала поминать мужа, а прежде и в голову ей того не приходило.
Да смотри,
станешь то гнездо с березы брать,
станешь на себя вздевать — делай все с крестом да
молитвой…
Попа нет,
на листу лежать не
станут [За великой вечерней в Троицын день три
молитвы, читаемые священником, старообрядцы слушают не стоя
на коленях, как это делается в православных церквах, а лежа ниц, причем подкладывают под лицо цветы или березовые ветки.
«Эту комнатку, — Парфений молвил, — после когда-нибудь…» Зачали девицы полы подмывать, а игумен
на келейну
молитву стал…
Вынула знахарка косарь из пестера и, обратясь
на рдеющий зарею восток, велела Тане
стать рядом с собою… Положила не взошедшему еще солнцу три поклона великие да четыре поклона малые и
стала одну за другой
молитвы читать… Слушает Таня —
молитвы все знакомые, церковные: «Достойно», «Верую», «Богородица», «Помилуй мя, Боже». А прочитав те
молитвы, подняла знахарка глаза к небу и вполголоса особым напевом
стала иную
молитву творить… Такой
молитвы Таня не слыхивала. То была «вещба» — тайное, крепкое слово.
Изобрали комаровские богомолицы местечко у раскидистого дуба, мрачно черневшего в высоте густолиственной вершиной. Вынула Аркадия из дорожного пе́щера икону Владимирской Богородицы в густо позлащенной ризе с самоцветными каменьями, повесила ее
на сучке, прилепила к дубу несколько восковых свечек и с
молитвой затеплила их. И она и мать Никанора, обе в полном иночестве, в длинных соборных мантиях с креповыми наметками
на камилавках,
стали перед иконой и, положив начáл, вполголоса
стали петь утреню.
И ежели после
молитвы станет у тебя
на душе легко и спокойно, прими это, Дуня, за волю Господню, иди тогда безо всякого сомнения за того человека, — счастье найдешь с ним.
— Как водится, — отвечал Патап Максимыч. — Как гостили мы у Манефы, так слышали, что она чуть не тайком из Комарова с ним уехала; думал я тогда, что Алешка, как надо быть приказчику, за хозяйкой приезжал… А вышло
на иную
стать — просто выкрал он Марью Гавриловну у нашей чернохвостницы, самокрутку, значит, сработал… То-то возрадуется наша богомолица!.. Таких
молитв начитает им, что ни в каком «часовнике», ни в каком псалтыре не найдешь… Вот взбеленится-то!.. Ха-ха-ха!
Чувствуя себя связанным беспрерывным чиновничьим надзором, он лично вынужден был сдерживать себя, но ничего не имел против того, когда жена,
становясь на молитву, ставила рядом с собой горничную и за каждым словом щипала ее, или когда она приказывала щекотать провинившуюся «девку» до пены у рта, или гонять на корде, как лошадь, подстегивая сзади арапником.
По приезде домой, полковник сейчас же
стал на молитву: он каждый день, с восьми часов до десяти утра и с восьми часов до десяти часов вечера, молился, стоя, по обыкновению, в зале навытяжку перед образом.
— И поди, чай, — прервал Половников, — сделавши такое доброе дело,
стал на молитву, выпустил рубаху, опояску ниже пупа спустил… и прав, думает… Ну, а робенка-то куда вы девали? ты говори да досказывай! — продолжал он, обращаясь к Кузьмовне.
Неточные совпадения
Смерил отшельник страшилище: // Дуб — три обхвата кругом! //
Стал на работу с
молитвою, // Режет булатным ножом,
Вот в чем дело, батюшка. За
молитвы родителей наших, — нам, грешным, где б и умолить, — даровал нам Господь Митрофанушку. Мы все делали, чтоб он у нас
стал таков, как изволишь его видеть. Не угодно ль, мой батюшка, взять
на себя труд и посмотреть, как он у нас выучен?
Он сделался бледен как полотно, схватил стакан, налил и подал ей. Я закрыл глаза руками и
стал читать
молитву, не помню какую… Да, батюшка, видал я много, как люди умирают в гошпиталях и
на поле сражения, только это все не то, совсем не то!.. Еще, признаться, меня вот что печалит: она перед смертью ни разу не вспомнила обо мне; а кажется, я ее любил как отец… ну, да Бог ее простит!.. И вправду молвить: что ж я такое, чтоб обо мне вспоминать перед смертью?
После этого, как, бывало, придешь
на верх и
станешь перед иконами, в своем ваточном халатце, какое чудесное чувство испытываешь, говоря: «Спаси, господи, папеньку и маменьку». Повторяя
молитвы, которые в первый раз лепетали детские уста мои за любимой матерью, любовь к ней и любовь к богу как-то странно сливались в одно чувство.
С
молитвой поставив свой посох в угол и осмотрев постель, он
стал раздеваться. Распоясав свой старенький черный кушак, он медленно снял изорванный нанковый зипун, тщательно сложил его и повесил
на спинку стула. Лицо его теперь не выражало, как обыкновенно, торопливости и тупоумия; напротив, он был спокоен, задумчив и даже величав. Движения его были медленны и обдуманны.