Неточные совпадения
Притаив дыханье, глаз не спускали они с чашки, наполненной водою и поставленной у божницы: как наступит Христово крещенье, сама собой вода колыхнется и небо растворится; глянь в раскрытое на един миг небо и помолись
Богу: чего у него ни
попросишь, все даст.
Раза три либо четыре Патап Максимыч на свои руки Микешку брал. Чего он ни делал, чтоб направить шурина на добрый путь, как его ни усовещивал, как ни бранил, ничем не мог пронять. Аксинья Захаровна даже ненавидеть стала брата, несмотря на сердечную доброту свою. Совестно было ей за него, и часто грешила она:
просила на молитве
Бога, чтоб послал он поскорей по душу непутного брата.
— Не побрезгуйте, Данило Тихоныч, деревенской хлебом-солью… Чем богаты, тем и рады…
Просим не прогневаться, не взыскать на убогом нашем угощенье… Чем
Бог послал! Ведь мы мужики серые, необтесанные, городским порядкам не обвыкли… Наше дело лесное, живем с волками да медведями… Да потчуй, жена, чего молчишь, дорогих гостей не потчуешь?
Засим,
прося ваших святых и до
Бога доходных молитв и уповая на милость вашу, остаюсь доброжелательница ваша, Наталья Шарымова».
— Ну и слава
Богу, — молвила Манефа и, показывая на расставленные закуски, прибавила: — Милости
просим, покушай, чем
Бог послал…
Христом
Богом велел Патап Максимыч
просить Марью Гавриловну — дала бы посланному письмо к городскому лекарю, что вылечил Манефу, звала бы скорей его в Осиповку.
— Губить тебя?.. Не бойся… А знаешь ли, криводушный ты человек, почему тебе зла от меня не будет? — сказал Патап Максимыч, сев на кровать. — Знаешь ли ты это?.. Она, моя голубушка, на исходе души за тебя
просила… Да… Не снесла ее душенька позору… Увидала, что от людей его не сокроешь — в могилу пошла… А кто виноват?.. Кто ее погубил?.. А она-то, голубушка, лежа на смертном одре, Христом
Богом молила — волосом не трогать тебя.
— Эх, матушка, будто на свете уж и не стало хороших людей?..
Попрошу, поищу, авось честный навернется.
Бог милостив!.. Патапа Максимыча
попрошу… Вот на похоронах познакомилась я с Колышкиным Сергеем Андреичем. Патап же Максимыч ему пароходное дело устроил, а теперь подите-ка вы… По всей Волге гремит имя Колышкина.
— Батюшка, на другое хочу я твоего благословенья
просить, — после долгого молчанья робко повел новую речь Алексей. — Живучи у Патапа Максимыча, торговое дело вызнал я, слава
Богу, до точности. Счеты ль вести, другое ли что — не хуже другого могу…
Христом
Богом прошу тебя, любезный мой крестничек, держи ты его в приближении, не как других служащих.
Христом
Богом прошу — полюби Алексеюшку и всячески жалуй его — поверь
Богу, он тебе заслужит.
Не за много ден ездил Скорняков в Осиповку, и Патап Максимыч Христом
Богом просил его не оставить Алексея, если ему как удельному крестьянину до него какая ни на есть нужда доведется.
— Получай деньги, Васильюшка, — сказал ему. — Брось, голубчик, своих чернохвостых келейниц да посконных архиереев, наплюй им в рожи-то!.. Васильюшка, любезный ты мой, удружи!..
Богом тебя
прошу, сделай по-моему!.. Утешь старика!.. Возлюбил я тебя…
Потому и советую тебе и
Богом тебя
прошу: не прельщайся ты его словами, не ломай совести — пребудь верен делу, тебе данному, не променяй церкви Божией на Патапа…
— Да как же?.. Разве хорошо мы делаем? — жалобно заговорила Марья Гавриловна. — И перед Богом-то грех великий, и перед людьми-то стыдны́м-стыднехонько… Нет, уж ты меня лучше не уговаривай. Пока венцом греха не покроем, не буду я на людей глядеть… Оттого и желаю скорей обвенчаться…
Богом прошу тебя, голубчик… Не томи ты меня, не сокрушай в горькой печали моей!..
Потому
прошу тебя, матушка, и ради
Бога умоляю, поспеши ты своим прибытием — без тебя не знаю, как к чему и приступить.
Несмотря на это, на меня часто находили минуты отчаяния: я воображал, что нет счастия на земле для человека с таким широким носом, толстыми губами и маленькими серыми глазами, как я; я
просил бога сделать чудо — превратить меня в красавца, и все, что имел в настоящем, все, что мог иметь в будущем, я все отдал бы за красивое лицо.
Он молился,
просил Бога помочь ему, вселиться в него и очистить его, а между тем то, о чем он просил, уже совершилось. Бог, живший в нем, проснулся в его сознании. Он почувствовал себя Им и потому почувствовал не только свободу, бодрость и радость жизни, но почувствовал всё могущество добра. Всё, всё самое лучшее, что только мог сделать человек, он чувствовал себя теперь способным сделать.
Неточные совпадения
Слесарша. Милости
прошу: на городничего челом бью! Пошли ему
бог всякое зло! Чтоб ни детям его, ни ему, мошеннику, ни дядьям, ни теткам его ни в чем никакого прибытку не было!
Мы же немного //
Просим у
Бога: // Честное дело // Делать умело // Силы нам дай!
Кутейкин. Из ученых, ваше высокородие! Семинарии здешния епархии. Ходил до риторики, да,
Богу изволившу, назад воротился. Подавал в консисторию челобитье, в котором прописал: «Такой-то де семинарист, из церковничьих детей, убоялся бездны премудрости,
просит от нея об увольнении». На что и милостивая резолюция вскоре воспоследовала, с отметкою: «Такого-то де семинариста от всякого учения уволить: писано бо есть, не мечите бисера пред свиниями, да не попрут его ногами».
Г-жа Простакова. На него, мой батюшка, находит такой, по-здешнему сказать, столбняк. Ино — гда, выпуча глаза, стоит битый час как вкопанный. Уж чего — то я с ним не делала; чего только он у меня не вытерпел! Ничем не проймешь. Ежели столбняк и попройдет, то занесет, мой батюшка, такую дичь, что у
Бога просишь опять столбняка.
— Знаю я, — говорил он по этому случаю купчихе Распоповой, — что истинной конституции документ сей в себе еще не заключает, но
прошу вас, моя почтеннейшая, принять в соображение, что никакое здание, хотя бы даже то был куриный хлев, разом не завершается! По времени выполним и остальное достолюбезное нам дело, а теперь утешимся тем, что возложим упование наше на
бога!