Неточные совпадения
— Мудрости Господни! — молвил в раздумье Патап Максимыч. Проговорив это, вдруг увидел он, что лесник Артемий,
присев на корточки
перед тепленкой и вынув уголек, положил его в носогрейку [Трубка, большею частью корневая, выложенная внутри жестью, на коротеньком деревянном чубучке.] и закурил свой тютюн. За ним Захар, потом другие, и вот все лесники, кроме Онуфрия да Петряя, усевшись вкруг огонька, задымили трубки.
Взойдя за крыльцо своей кельи, Манефа
присела на скамейку под яркими лучами весеннего солнца. Матери стояли
перед ней.
Кончилась трапеза… Старицы и рабочие белицы разошлись по кельям, Манефа,
присев у растворенного окна на лавку, посадила возле себя Василья Борисыча. Мать Таифа, мать Аркадия, мать Назарета, еще три инокини из соборных стариц да вся певчая стая стояла
перед ними в глубоком молчаньи, внимательно слушая беседу игуменьи с московским послом…
— Eh bonjour, chere madame, — проговорила особа, между тем как Ирина почтительно
приседала перед нею. — Comment alles-vous aujourd'hui? Venez un peu avec moi.
Прежде чем Владислав вошел за ними в дом, она успела несколько оправиться; когда же он вступил в комнату, где она и Яскулка его приняли, Владислав и Лиза окинули друг друга пытливым взглядом. Как говорила Тони, он очень похудел, красота Лизы выступала еще резче из-под глубокого траура. Он хотел подать Лизе руку, но та опустила свою и церемониально
присела перед ним.
Неточные совпадения
— Ну-ка, барин, моей тюрьки, — сказал он,
присаживаясь на колени
перед чашкой.
Освободясь от пробки влажной, // Бутылка хлопнула; вино // Шипит; и вот с осанкой важной, // Куплетом мучимый давно, // Трике встает; пред ним собранье // Хранит глубокое молчанье. // Татьяна чуть жива; Трике, // К ней обратясь с листком в руке, // Запел, фальшивя. Плески, клики // Его приветствуют. Она // Певцу
присесть принуждена; // Поэт же скромный, хоть великий, // Ее здоровье первый пьет // И ей куплет
передает.
— Ну, сыны, все готово! нечего мешкать! — произнес наконец Бульба. — Теперь, по обычаю христианскому, нужно
перед дорогою всем
присесть.
Я был у ней доселе всего лишь один раз, в начале моего приезда из Москвы, по какому-то поручению от матери, и помню: зайдя и
передав порученное, ушел через минуту, даже и не
присев, а она и не попросила.
Присев перед адмиралом, он уж искал вокруг глазами, как бы сшалить что-нибудь.