Неточные совпадения
Не раз останавливалась она на коротком пути до часовни и радостно сиявшими очами оглядывала окрестность… Сладко было Манефе глядеть на пробудившуюся от зимнего сна природу, набожно возводила она взоры в глубокое синее небо… Свой праздник праздновала она, свое избавленье от стоявшей у изголовья смерти… Истово творя крестное знаменье, тихо шептала она, глядя на вешнее небо: «Иже ада
пленив и
человека воскресив воскресением своим, Христе, сподоби мя чистым сердцем тебе пети и славити».
Жена Ульриха Райнера была прелестное создание. В ней могло
пленять человека все, начиная с ее ангельской русой головки до ангельской души, смотревшей сквозь кроткие голубые глаза.
Скажите опытной кокетке, задавшей себе задачу
пленить человека, чем она скорее хочет рисковать: тем, чтобы быть в присутствии того, кого она прельщает, изобличенной во лжи, жестокости, даже распутстве, или тем, чтобы показаться при нем в дурно сшитом и некрасивом платье, — всякая всегда предпочтет первое.
Неточные совпадения
Ее привозят и в Собранье. // Там теснота, волненье, жар, // Музыки грохот, свеч блистанье, // Мельканье, вихорь быстрых пар, // Красавиц легкие уборы, //
Людьми пестреющие хоры, // Невест обширный полукруг, // Всё чувства поражает вдруг. // Здесь кажут франты записные // Свое нахальство, свой жилет // И невнимательный лорнет. // Сюда гусары отпускные // Спешат явиться, прогреметь, // Блеснуть,
пленить и улететь.
За глаза Клим думал о Варавке непочтительно, даже саркастически, но, беседуя с ним, чувствовал всегда, что
человек этот
пленяет его своей неукротимой энергией и прямолинейностью ума. Он понимал, что это ум цинический, но помнил, что ведь Диоген был честный
человек.
Моя европейская и даже мировая известность, то, что многим представляется славой и так их
пленяет, оценка и почитание
людей, не только не увеличила во мне самомнения, но, скорее, наоборот, увеличила самокритику и недовольство собой.
Англичане это знали и к приезду государеву выдумали разные хитрости, чтобы его чужестранностью
пленить и от русских отвлечь, и во многих случаях они этого достигали, особенно в больших собраниях, где Платов не мог по-французски вполне говорить: но он этим мало и интересовался, потому что был
человек женатый и все французские разговоры считал за пустяки, которые не стоят воображения.
Прошло два года. На дворе стояла сырая, ненастная осень; серые петербургские дни сменялись темными холодными ночами: столица была неопрятна, и вид ее не способен был
пленять ничьего воображения. Но как ни безотрадны были в это время картины людных мест города, они не могли дать и самого слабого понятия о впечатлениях, производимых на свежего
человека видами пустырей и бесконечных заборов, огораживающих болотистые улицы одного из печальнейших углов Петербургской стороны.