Неточные совпадения
— Слушай же, Аксинья, — продолжал Патап Максимыч, — народу чтоб вдоволь
было всего: студень с хреном, солонина, щи со свежиной, лапша со свининой, пироги с говядиной, баранина с кашей. Все чтоб
было сготовлено хорошо и всего
было бы вдосталь. За вином спосылать, ренского непьющим бабам купить. Пантелей обделает. Заедок девкам да подросткам купить: рожков, орехов кедровых, жемков, пряников городецких. С завтрашнего дня
брагу варить да сыченые квасы ставить.
— Только-то? — сказала Фленушка и залилась громким хохотом. — Ну, этих пиров не бойся, молодец. Рукобитью на них не бывать! Пусть их теперь праздничают, — а лето придет, мы запразднуем: тогда на нашей улице праздник
будет… Слушай:
брагу для гостей не доварят, я тебя сведу с Настасьей. Как от самой от нее услышишь те же речи, что я переносила, поверишь тогда?.. А?..
На Ветлуге и отчасти на Керженце в редком доме
брага и сыченое сусло переводятся, даром что хлеб чуть не с Рождества покупной
едят.
Брагу да сусло
пьют и в зимницах, но понемногу и то на праздниках да после них…
Лесники зачали
есть торопливее. Петряйка вытащил из закути курган [Курган, кунган (правильнее кумган) — заимствованный у татар медный или жестяной кувшин с носком, ручкой и крышкой.]
браги и поставил его на стол.
— А на трапезе, — подхватила мать Виринея, — ставлено
было четыре яствы: капуста с осетриной да с белужиной, да щи с головизной, да к ним пироги с визигой да с семгой, что от Филатовых прислана
была еще до вашего, матушка, отъезда, да лещи
были жареные, да пшенники с молоком.
Браги и квасу сыченого на трапезу тоже ставили. А на вечери три яствы горячих подавали.
Рассыпается народ по Божьей ниве, зарывает в могилки красные яйца, поливает жальники сыченой
брагой, убирает их свежим дерном, раскладывает по жальникам блины, оладьи, пироги, кокурки [Пшеничный хлебец с запеченным в нем яйцом.], крашены яйца, пшенники да лапшенники, ставит вино, пиво и
брагу… Затем окликают загробных гостей, просят их попить-поесть на поминальной тризне.
Эх! зять ли про тещу да пиво варил,
Кум про куму
брагу ставленую,
Выпили бражку на Радуницу,
Ломало же с похмелья до Иванова дня.
Стал Ефрем рассказывать, что у Патапа Максимыча гостей на похороны наехало видимо-невидимо; что угощенье
будет богатое; что «строят» столы во всю улицу; что каждому
будет по три подноса вина, а пива и
браги пей, сколько в душу влезет, что на поминки наварено, настряпано, чего и приесть нельзя; что во всех восемнадцати избах деревни Осиповки бабы блины пекут, чтоб на всех поминальщиков стало горяченьких.
Вином по трижды обносили, пива и сыченой
браги пили, сколько хотели, без угощенья.
После киселя покойницу «тризной» помянули:
выпили по доброму стакану смеси из пива, меду и ставленной
браги [Эту смесь, в которую прибавляется также и виноградное вино, зовут «тризной», а также «чашей».
А вином, как всегда водилось у Патапа Максимыча, обносили по трижды, а пиво и сыченая
брага в деревянных жбанах на столах стояли — сколько кто хочет, столько и
пей.
Хлеба —
ешь не хочу,
брага не переводится, а хоть сыты живут, да всласть не
едят, не то что по вашим местам.
Хитры
были, догадливы келейные матери. В те самые дни, как народ справлял братчины, они завели по обителям годовые праздники. После торжественной службы стали угощать званых и незваных, гости охотно сходились праздновать на даровщину. То же пиво, то же вино, та же
брага сыченая, те же ватрушки, пироги и сочовки, и все даровое. Молёного барашка нет, а зато рыбы —
ешь не хочу. А рыба такая, что серому люду не всегда удается и поглядеть на такую… Годы за годами — братчин по Керженцу не стало.
— Мир во зле лежит, и всяк человек
есть ложь, — она молвила. — Что делать, Дунюшка? Не нами началось, милая, не нами и кончится. Надо терпеть. Такова уж людская судьба! Дело говорил тебе Марко Данилыч, что ты молоденька еще, не уходилась. Молодой-то умок, Дунюшка, что молодая
брага — бродит. Погоди, поживешь на свете, притерпишься.
А в саду под липой, за круглым столом, сидят,
пьют брагу Илья Артамонов, Гаврила Барский, крёстный отец невесты, Помялов и кожевник Житейкин, человек с пустыми глазами, тележник Воропонов; прислонясь к стволу липы, стоит Пётр, тёмные волосы его обильно смазаны маслом и голова кажется железной, он почтительно слушает беседу старших.
Неточные совпадения
Происходил он от старинного дома, некогда богатого; деды его жили пышно, по-степному: то
есть принимали званых и незваных, кормили их на убой, отпускали по четверти овса чужим кучерам на тройку, держали музыкантов, песельников, гаеров и собак, в торжественные дни
поили народ вином и
брагой, по зимам ездили в Москву на своих, в тяжелых колымагах, а иногда по целым месяцам сидели без гроша и питались домашней живностью.
До песен я не больно падок, девкам // Забава та мила, а Бобылю // Ведерный жбан сладимой ячной
браги // Поставь на стол, так
будешь друг. Коль хочешь, // Играй и
пой Снегурочке; но даром // Кудрявых слов не трать, — скупа на ласку. // У ней любовь и ласка для богатых, // А пастуху: «спасибо да прощай!»
Молодые берендеи водят круги; один круг ближе к зрителям, другой поодаль. Девушки и парни в венках. Старики и старухи кучками сидят под кустами и угощаются
брагой и пряниками. В первом кругу ходят: Купава, Радушка, Малуша, Брусило, Курилка, в середине круга: Лель и Снегурочка. Мизгирь, не принимая участия в играх, то показывается между народом, то уходит в лес. Бобыль пляшет под волынку. Бобылиха, Мураш и несколько их соседей сидят под кустом и
пьют пиво. Царь со свитой смотрит издали на играющих.
Напоила его крепкой
брагою, // А еще — сонным зелием.
Едят они совсем мало, а больше
пьют; такая у них
брага из овса делается: и хмельно, и питает.