Неточные совпадения
— Не доходна до Бога
молитва за такую! — сурово
ответила ей Платонида. — Теперь в аду бесы пляшут, радуются… Видала
на иконе Страшного суда, какое мученье за твой грех уготовано?.. Видала?.. Слушай: «Не еже зде мучитися люто, но о́
на вечна мука страшна есть и самим бесом трепетна…» Готовят тебе крюки каленые!..
— Хлопоты, заботы само по себе, сударыня Марья Гавриловна, —
отвечала Манефа. — Конечно, и они не молодят, ину пору от думы-то и сон бежит,
на молитве даже ум двоится, да это бы ничего — с хлопотами да с заботами можно бы при Господней помощи как-нибудь сладить… Да… Смолоду здоровьем я богата была, да молодость-то моя не радостями цвела, горем да печалями меркла. Теперь вот и отзывается. Да и годы уж немалые —
на шестой десяток давно поступила.
— Да вы не бойтесь, сударыня Марья Гавриловна, —
отвечала ей Таня. — Она ведь предобрая и все с
молитвой делает. Шагу без
молитвы не ступит. Корни роет — «Богородицу» читает, травы сбирает — «Помилуй мя, Боже». И все, все по-Божественному, вражьего нет тут нисколько… Со злобы плетут
на нее келейницы; обойдите деревни, любого спросите, всяк скажет, что за елфимовскую Наталью денно и нощно все Бога молят. Много пользы народу она делает. А уж какая разумная, какая добрая, и рассказать того невозможно.
— Совсем было побывшилась, Марко Данилыч, с часу
на час смертного конца ожидали… Ну, да услышал-таки Господь грешные наши
молитвы — поднял матушку, оздравела, — сладким голоском
отвечала Аркадия.
— Как водится, —
отвечал Патап Максимыч. — Как гостили мы у Манефы, так слышали, что она чуть не тайком из Комарова с ним уехала; думал я тогда, что Алешка, как надо быть приказчику, за хозяйкой приезжал… А вышло
на иную стать — просто выкрал он Марью Гавриловну у нашей чернохвостницы, самокрутку, значит, сработал… То-то возрадуется наша богомолица!.. Таких
молитв начитает им, что ни в каком «часовнике», ни в каком псалтыре не найдешь… Вот взбеленится-то!.. Ха-ха-ха!
Неточные совпадения
Наши люди рассказывали, что раз в храмовой праздник, под хмельком, бражничая вместе с попом, старик крестьянин ему сказал: «Ну вот, мол, ты азарник какой, довел дело до высокопреосвященнейшего! Честью не хотел, так вот тебе и подрезали крылья». Обиженный поп
отвечал будто бы
на это: «Зато ведь я вас, мошенников, так и венчаю, так и хороню; что ни есть самые дрянные
молитвы, их-то я вам и читаю».
Кровь бросилась мне в голову. Я потупился и перестал
отвечать… В моей груди столпились и клокотали бесформенные чувства, но я не умел их выразить и, может быть, расплакался бы или выбежал из класса, но меня поддержало сознание, что за мной — сочувствие товарищей. Не добившись продолжения
молитвы, священник отпустил меня
на место. Когда я сел, мой сосед Кроль сказал:
Игумен не
отвечал. Он горестно стоял перед Максимом. Неподвижно смотрели
на них мрачные лики угодников. Грешники
на картине Страшного суда жалобно подымали руки к небу, но все молчало. Спокойствие церкви прерывали одни рыдания Максима, щебетанье ласточек под сводами да изредка полугромкое слово среди тихой
молитвы, которую читал про себя игумен.
— Почивать ложились-с. Сказали, что если будет кто об них спрашивать, так
отвечать, что они
на молитве сию ночь долго стоять намерены-с.
Старик хотел что-то
ответить, но в это время поезд тронулся, и старик, сняв картуз, начал креститься и читать шопотом
молитву. Адвокат, отведя в сторону глаза, учтиво дожидался. Окончив свою
молитву и троекратное крещение, старик надел прямо и глубоко свой картуз, поправился
на месте и начал говорить: