Такой обед закатил отец Михаил… А приготовлено все было хоть бы Никитишне впору. А наливки
одна другой лучше: и вишневка, и ананасная, и поляниковка, и морошка, и царица всех наливок, благовонная сибирская облепиха [Поляника, или княженика, — rubus arcticus; облепиха — hippophаё rhamnoides, растет только за Уральскими горами.]. А какое пиво монастырское, какие меда ставленные — чудо. Таково было «учреждение» гостям в Красноярском скиту.
Неточные совпадения
Куда деваться двадцатипятилетней вдове, где приклонить утомленную бедами и горькими напастями голову? Нет на свете близкого человека,
одна как перст,
одна голова в поле, не с кем поговорить, не с кем посоветоваться. На
другой день похорон писала к брату и матери Манефе, уведомляя о перемене судьбы, с ней толковала молодая вдова, как и где
лучше жить — к брату ехать не хотелось Марье Гавриловне, а
одной жить не приходится. Сказала Манефа...
— Полно, Патапушка, все
одного кустика ветки, всех
одним дождичком мочит,
одним солнышком греет, — сказала Манефа. — Может, и с ними льзя по-доброму да по-хорошему сладиться. Я бы, кажись, в
одной свитке осталась, со всех бы икон ризы сняла, только бы на старом месте дали век свой дожить…
Другие матери тоже ничего бы не пожалели!.. Опять же и благодетели нашлись бы, они б не оставили…
— Я
один, как перст, а у дяди куча детей, ему деньги нужнее.
Одна голова не бедна, а бедна, так
одна. С меня и четверти дедова именья достаточно, пусть
другая четверть двоюродным сестрам пойдет. Девушки они
хорошие, добрые. Мне
одному всего не изжить.
— Мошенник народ, — сказал он. — Много уменья, много терпенья надобно с ними иметь! С
одной стороны — народ плут, только и норовит обмануть хозяина, с
другой стороны — урезный пьяница. Страхом да строгостью только и можно его в руках держать. И не бей ты астраханского вора дубьем, бей его
лучше рублем — вычеты постанови, да после того не спускай ему самой последней копейки; всяко лыко в строку пускай. И на того не гляди, что смиренником смотрит. Как только зазнался который, прижми его при расчете.
С обеих сторон дома на обеих сторонах улицы и глубоко по Гнездниковскому переулку стояли собственные запряжки: пары, одиночки, кареты, коляски,
одна другой лучше. Каретники старались превзойти один другого. Здоровенный, с лицом в полнолуние, швейцар в ливрее со светлыми пуговицами, но без гербов, в сопровождении своих помощников выносил корзины и пакеты за дамами в шиншиллях и соболях с кавалерами в бобрах или в шикарных военных «николаевских» шинелях с капюшонами.
Спустя некоторое время после того, как Хорошее Дело предложил мне взятку за то, чтоб я не ходил к нему в гости, бабушка устроила такой вечер. Сыпался и хлюпал неуемный осенний дождь, ныл ветер, шумели деревья, царапая сучьями стену, — в кухне было тепло, уютно, все сидели близко друг ко другу, все были как-то особенно мило тихи, а бабушка на редкость щедро рассказывала сказки,
одна другой лучше.
Неточные совпадения
Но река продолжала свой говор, и в этом говоре слышалось что-то искушающее, почти зловещее. Казалось, эти звуки говорили:"Хитер, прохвост, твой бред, но есть и
другой бред, который, пожалуй, похитрей твоего будет". Да; это был тоже бред, или,
лучше сказать, тут встали лицом к лицу два бреда:
один, созданный лично Угрюм-Бурчеевым, и
другой, который врывался откуда-то со стороны и заявлял о совершенной своей независимости от первого.
"Ежели я теперича их огнем раззорю… нет,
лучше голодом поморю!.." — думал он, переходя от
одной несообразности к
другой.
И кучки и одинокие пешеходы стали перебегать с места на место, чтобы
лучше видеть. В первую же минуту собранная кучка всадников растянулась, и видно было, как они по два, по три и
один за
другим близятся к реке. Для зрителей казалось, что они все поскакали вместе; но для ездоков были секунды разницы, имевшие для них большое значение.
Чем дальше он ехал, тем веселее ему становилось, и хозяйственные планы
один лучше другого представлялись ему: обсадить все поля лозинами по полуденным линиям, так чтобы не залеживался снег под ними; перерезать на шесть полей навозных и три запасных с травосеянием, выстроить скотный двор на дальнем конце поля и вырыть пруд, а для удобрения устроить переносные загороды для скота.
Когда
один был в
хорошем, а
другой в дурном, то мир не нарушался, но когда оба случались в дурном расположении, то столкновения происходили из таких непонятных по ничтожности причин, что они потом никак не могли вспомнить, о чем они ссорились.