Неточные совпадения
Свиделись они впервые
на супрядках. Как взглянула Матренушка в его очи речистые, как услышала слова его покорные да любовные, загорелось у ней
на сердце, отдалась в полон молодцу… Все-то цветно да красно до той поры было в очах ее, глядел
на нее Божий мир светло-радостно, а теперь мутятся глазыньки, как не видят друга милого. Без Якимушки и цветы не цветно цветут, без него и деревья не красно растут во дубравушке, не светло
светит солнце яркое, мглою-мороком кроется
небо ясное.
Гуще и гуще надвигается черный покров ночи
на небо, ярче и ярче сверкают
на холмах зажженные
свечи, тусклей отражает в себе недвижное, будто из стекла вылитое, озеро темно-синий небосклон, розовые полосы зари и поникшие ветвями в воду береговые вербы…
Неточные совпадения
В упоении гордости он вперял глаза в
небо, смотрел
на светила небесные, и, казалось, это зрелище приводило его в недоумение.
Трещит по улицам сердитый тридцатиградусный мороз, визжит отчаянным бесом ведьма-вьюга, нахлобучивая
на голову воротники шуб и шинелей, пудря усы людей и морды скотов, но приветливо
светит вверху окошко где-нибудь, даже и в четвертом этаже; в уютной комнатке, при скромных стеариновых свечках, под шумок самовара, ведется согревающий и сердце и душу разговор, читается светлая страница вдохновенного русского поэта, какими наградил Бог свою Россию, и так возвышенно-пылко трепещет молодое сердце юноши, как не случается нигде в других землях и под полуденным роскошным
небом.
Морозна ночь, всё
небо ясно; //
Светил небесных дивный хор // Течет так тихо, так согласно… // Татьяна
на широкий двор // В открытом платьице выходит, //
На месяц зеркало наводит; // Но в темном зеркале одна // Дрожит печальная луна… // Чу… снег хрустит… прохожий; дева // К нему
на цыпочках летит, // И голосок ее звучит // Нежней свирельного напева: // Как ваше имя? Смотрит он // И отвечает: Агафон.
Он вышел от нее очень поздно.
Светила луна с той отчетливой ясностью, которая многое
на земле обнажает как ненужное. Стеклянно хрустел сухой снег под ногами. Огромные дома смотрели друг
на друга бельмами замороженных окон; у ворот — черные туши дежурных дворников; в пустоте
неба заплуталось несколько звезд, не очень ярких. Все ясно.
Его клонило к неге и мечтам; он обращал глаза к
небу, искал своего любимого
светила, но оно было
на самом зените и только обливало ослепительным блеском известковую стену дома, за который закатывалось по вечерам в виду Обломова. «Нет, прежде дело, — строго подумал он, — а потом…»