Неточные совпадения
Ро́нят деревья, волочат их к сплаву, вяжут плоты, тешут сосновые брусья, еловые чегени и копани [Чегень — еловое бревно от шести до двенадцати сажен длины, идет
на забойку в учугах
на каспийских и нижневолжских рыбных промыслах; копань, или кокора, — лесина с частью
корня, образующая угольник, идет
на стройку судов,
на застрехи кровель крестьянских домов и
на санные полозья.
— И толкуют, слышь, они, матушка, как добывать золотые деньги… И снаряды у них припасены уж
на то… Да все Ветлугу поминают, все Ветлугу… А
на Ветлуге те плутовские деньги только и работают… По тамошним местам самый
корень этих монетчиков. К ним-то и собираются ехать. Жалеючи Патапа Максимыча, Пантелей про это мне за великую тайну сказал, чтобы, кроме тебя, матушка, никому я не открывала… Сам чуть не плачет… Молви, говорит, Христа ради, матушке, не отведет ли она братца от такого паскудного дела…
На Тиховой росе — надо травы рвать,
корни копать, цветы собирать…
И, встав, поклонилась трижды
на восток… И со словами: «Господи, благослови» — стала косарем копать коренья и класть их в лычный пестер. И, принимаясь за рытье каждого
корня, «Господи, благослови» говорила, а копая — «Богородицу» читала.
Таня взяла корешок. Знахарка продолжала сбор трав и рытье кореньев… Тихо и плавно нагибала она стройный стан свой, наклоняясь к земле… Сорвет ли травку, возьмет ли цветочек, выроет ли
корень — тихо и величаво поднимает его кверху и очами, горящими огнем восторга, ясно глядит
на алую зарю, разливавшуюся по небосклону. Горят ее щеки, высоко подымается грудь, и вся она дрожит в священном трепете… Высоко подняв руку и потрясая сорванною травой в воздухе, восторженно восклицает...
Не целят
корни и травы Марью Гавриловну, нет ни малого от них облегченья. Не раз бегала Таня
на Каменный Вражек, не раз приносила новые снадобья от знахарки и клала их под постель Марьи Гавриловны либо в воду, что приносила умываться ей… Пользы не виделось.
Ой, леса, лесочки, хмелевые ночки!.. Видишь ты, синее звездистое небо, как Яр-Хмель-молодец по Матушке-Сырой Земле гуляет,
на совет да
на любовь молодых людей сближает?.. Видишь ты, небо, все ты слышишь, все: и страстный шепот, и тайные, млеющие речи… Щедро, ничего не жалея, жизнью и счастьем льешь ты
на землю, жизнью-любовью ты льешь… Праведное солнце!.. Ты
корень, источник жизни, взойди, взгляни, благослови!..
— Да вы не бойтесь, сударыня Марья Гавриловна, — отвечала ей Таня. — Она ведь предобрая и все с молитвой делает. Шагу без молитвы не ступит.
Корни роет — «Богородицу» читает, травы сбирает — «Помилуй мя, Боже». И все, все по-Божественному, вражьего нет тут нисколько… Со злобы плетут
на нее келейницы; обойдите деревни, любого спросите, всяк скажет, что за елфимовскую Наталью денно и нощно все Бога молят. Много пользы народу она делает. А уж какая разумная, какая добрая, и рассказать того невозможно.
Оттого и поется, чтобы даровал Господь Симу, сиречь духовному чину, премудрость
на поучение людей, Иафету, сиречь дворянству, от него же и царский
корень изыде, — послал духа разума людьми править, в разумении всяких вещей превыше всех стояти, а Хаму, сиречь черному народу, мужикам, мещанам и вашему брату, купцу, послал бы Господь дух страха Божия
на повиновение Симову жребию и Иафетову.
А ведуны да знахарки об иных травах мыслят: им бы сыскать радужный, златоогненный цвет перелет-травы, что светлым мотыльком порхает по лесу в Иванову ночь; им бы выкопать
корень ревеньки, что стонет и ревет
на купальской заре, им бы через серебряную гривну сорвать чудный цвет архилина да набрать тирлич-травы, той самой, что ведьмы рвут в Иванову ночь
на Лысой горе; им бы добыть спрыг-траву да огненного цвета папоротника [Череда — Bidena tripartita.
Тогда, не о себе заботясь, а больше всего о вас, иногородных, болезнуя и сострадая словесным овцам, пастыря неимущим, первостатейные из нашего общества: Рахмановы, Соколовы, Свешниковы и многие иные, не чести ради или какого превозношения, но единственно христианского ради братолюбия и ради славы церкви Христовой, подъяли
на себя великий и опасный труд — восстановить позябший от двухсотлетнего мрака
корень освящения, сиречь архипастырство учредить и церковь Христову полным чином иерархии украсить…
Неточные совпадения
Но бумага не приходила, а бригадир плел да плел свою сеть и доплел до того, что помаленьку опутал ею весь город. Нет ничего опаснее, как
корни и нити, когда примутся за них вплотную. С помощью двух инвалидов бригадир перепутал и перетаскал
на съезжую почти весь город, так что не было дома, который не считал бы одного или двух злоумышленников.
— Нет, не нужно… да, нужно, — сказала она, не глядя
на него и краснея до
корней волос. — Да ты, я думаю, заедешь сюда со скачек.
Но
на второй день после отъезда, когда
Корней подал ему счет из модного магазина, который забыла заплатить Анна, и доложил, что приказчик сам тут, Алексей Александрович велел позвать приказчика.
Чувство радости от близости к ней, всё усиливаясь, дошло до того, что, подавая ей в ее корзинку найденный им огромный
на тонком
корне с завернувшимися краями березовый гриб, он взглянул ей в глаза и, заметив краску радостного и испуганного волнения, покрывшую ее лицо, сам смутился и улыбнулся ей молча такою улыбкой, которая слишком много говорила.
Полгубернии разодето и весело гуляет под деревьями, и никому не является дикое и грозящее в сем насильственном освещении, когда театрально выскакивает из древесной гущи озаренная поддельным светом ветвь, лишенная своей яркой зелени, а вверху темнее, и суровее, и в двадцать раз грознее является чрез то ночное небо и, далеко трепеща листьями в вышине, уходя глубже в непробудный мрак, негодуют суровые вершины дерев
на сей мишурный блеск, осветивший снизу их
корни.