Неточные совпадения
Волга — рукой подать. Что
мужик в неделю наработает, тотчас на пристань везет, а поленился — на соседний базар. Больших барышей ему не нажить; и за Волгой не всяк в «тысячники» вылезет, зато, как ни плоха работа, как работников в семье ни мало, заволжанин век свой сыт, одет, обут, и податные за ним не стоят. Чего ж еще?.. И за то
слава те, Господи!.. Не всем же в золоте ходить, в руках серебро носить, хоть и каждому русскому человеку такую судьбу няньки да мамки напевают, когда еще он в колыбели лежит.
Верстах в пяти от Осиповки, среди болот и перелесков, стоит маленькая, дворов в десяток, деревушка Поромово. Проживал там удельный крестьянин Трифон Михайлов, прозвищем Лохматый. Исправный
мужик был: промысел
шел у него ладно, залежные деньжонки водились. По другим местам за богатея
пошел бы, но за Волгой много таких.
Самый первый токарь, которым весь околоток не нахвалится, пришел наниматься незваный, непрошеный!.. Не раз подумывал Чапурин спосылать в Поромово к старику Лохматому — не отпустит ли он, при бедовых делах, старшего сына в работу, да все отдумывал… «Ну, а как не пустит, да еще после насмеется, ведь он, говорят,
мужик крутой и заносливый…» Привыкнув жить в
славе и почете, боялся Патап Максимыч посмеху от какого ни на есть
мужика.
Шла по воду тетка Акулина, десятника жена. Поравнявшись с
мужиками, поставила ведра наземь. Как не послушать бабе, про что
мужики говорят.
Акулина посмеялась над
мужиками и
пошла своей дорогой к колодцу.
— Куда, чай, в дом! — отозвался Чалый. —
Пойдет такой богач к
мужику в зятьях жить! Наш хозяин, хоть и тысячник, да все же крестьянин. А жених-то мало того, что из старого купецкого рода, почетный гражданин. У отца у его, слышь, медалей на шее-то что навешано, в городских головах сидел, в Питер ездил, у царя во дворце бывал. Наш-от хоть и спесив, да Снежковым на версту не будет.
«Пущай его растет, — решили бы
мужики, — в годы войдет, за мир в рекруты
пойдет, — плакать по нем будет некому».
— Не побрезгуйте, Данило Тихоныч, деревенской хлебом-солью… Чем богаты, тем и рады… Просим не прогневаться, не взыскать на убогом нашем угощенье… Чем Бог
послал! Ведь мы
мужики серые, необтесанные, городским порядкам не обвыкли… Наше дело лесное, живем с волками да медведями… Да потчуй, жена, чего молчишь, дорогих гостей не потчуешь?
После Масленицы Патап Максимыч обещался съездить на Ветлугу вместе с паломником повидать
мужиков, про которых тот говорил, и, ежели дело окажется верным, написать со Стуколовым условие, отсчитать ему три тысячи ассигнациями, а затем, если дело в ход
пойдет и окажутся барыши, давать ему постепенно до пятидесяти тысяч серебром.
— Видишь ли, с чего дело-то зачалось, — продолжала София, растирая игуменье ноги березовым маслом. — Проезжали это из Городца с базара колосковские
мужики, матери Ларисы знакомые, — она ведь сама родом тоже из Колоскова. Часы у нас мужички отстояли, потрапезовали чем Бог
послал да меж разговоров и молвили, будто ихней деревни Михайла Коряга в попы ставлен.
— Прогноилась у того
мужика на дому кровля, средь избы капель
пошла.
С раннего детства наслушался он от отца с матерью и от степенных
мужиков своей деревни, что все эти трактиры и харчевни заведены молодым людям на пагубу, что там с утра до ночи
идет безобразное пьянство и буйный разгул, что там всякого, кто ни войдет туда, тотчас обокрадут и обопьют, а иной раз и отколотят ни за́ что ни прó что, а так, здорово живешь.
— Христос с ним — пущай растет, — говаривали
мужики поромовские, — в годы войдет, в солдаты
пойдет — плакать по нем будет некому.
Позавтракал Карп Алексеич и лениво поднялся с места, хотел
идти принимать от
мужиков приносы и краем уха слушать ихние просьбы… Вдруг с шумом и бряканьем бубенчиков подкатила к крыльцу тележка. Выглянул писарь в окно, увидел Алексея.
Оттого и поется, чтобы даровал Господь Симу, сиречь духовному чину, премудрость на поучение людей, Иафету, сиречь дворянству, от него же и царский корень изыде, —
послал духа разума людьми править, в разумении всяких вещей превыше всех стояти, а Хаму, сиречь черному народу,
мужикам, мещанам и вашему брату, купцу,
послал бы Господь дух страха Божия на повиновение Симову жребию и Иафетову.
— Пятьдесят бы надо накинуть… Как хотите, а надо накинуть, — отвечал Сушило. — Если б не Патапке насолить, чести поверьте, ни за какие бы миллионы… Я так полагаю, что и двести целковых не грешно за такое браковенчание получить… Сами посудите, ответственность… А он хоть и
мужик, да силен, прах его побери!.. С губернатором даже знается, со всякими властями!.. Это вы поймите!.. Поймите, на что
иду!.. Не грех и триста целковеньких дать…
Мужики захохотали. Елфимовец озлился, и
пошла у них перебранка, чуть до драки не дошло.
Неточные совпадения
Проснулось эхо гулкое, //
Пошло гулять-погуливать, //
Пошло кричать-покрикивать, // Как будто подзадоривать // Упрямых
мужиков. // Царю! — направо слышится, // Налево отзывается: // Попу! попу! попу! // Весь лес переполошился, // С летающими птицами, // Зверями быстроногими // И гадами ползущими, — // И стон, и рев, и гул!
Стоит
мужик — // Колышется, //
Идет мужик — // Не дышится!
«
Пойдем в село Кузьминское, // Посмотрим праздник-ярмонку!» — // Решили
мужики, // А про себя подумали: // «Не там ли он скрывается, // Кто счастливо живет?..»
Сама лисица хитрая, // По любопытству бабьему, // Подкралась к
мужикам, // Послушала, послушала // И прочь
пошла, подумавши: // «И черт их не поймет!» // И вправду: сами спорщики // Едва ли знали, помнили — // О чем они шумят…
— Скажи! — // «
Идите по лесу, // Против столба тридцатого // Прямехонько версту: // Придете на поляночку, // Стоят на той поляночке // Две старые сосны, // Под этими под соснами // Закопана коробочка. // Добудьте вы ее, — // Коробка та волшебная: // В ней скатерть самобраная, // Когда ни пожелаете, // Накормит, напоит! // Тихонько только молвите: // «Эй! скатерть самобраная! // Попотчуй
мужиков!» // По вашему хотению, // По моему велению, // Все явится тотчас. // Теперь — пустите птенчика!»