Неточные совпадения
— Просим
любить нас, лаской своей не оставить, Аксинья Захаровна, — говорил хозяйке Данило Тихоныч. — И парнишку моего лаской не оставьте… Вы не смотрите, что на нем такая одежа… Что станешь делать с
молодежью? В городе живем, в столицах бываем; нельзя… А по душе, сударыня, парень он у меня хороший, как есть нашего старого завета.
Ни конца ни краю играм и песням… А в ракитовых кустиках в укромных перелесках тихий шепот, страстный, млеющий лепет, отрывистый смех, робкое моленье, замирающие голоса и звучные поцелуи… Последняя ночь хмелевая!.. В последний раз светлый Ярило простирает свою серебристую ризу, в последний раз осеняет он игривую
молодежь золотыми колосьями и алыми цветами мака: «Кошуйтеся [Живите в любви и согласии.], детки, в ладу да в миру, а кто полюбит кого,
люби дóвеку, не откидывайся!..» Таково прощальное слово Ярилы…
Приходит он в три дня раз, а не каждый день (хотя пусть бы и каждый день), и всегда так хорошо одет, и вообще я
люблю молодежь, Алеша, талантливую, скромную, вот как вы, а у него почти государственный ум, он так мило говорит, и я непременно, непременно буду просить за него.
Белинской. Как, ты не создан для людей? Напротив! ты любезен в обществе; дамы ищут твоего разговора, ты
любим молодежью; и хотя иногда слишком резкие истины говоришь в глаза, тебе всё-таки прощают, потому что ты их умно говоришь, и это как-то к тебе идет!
Старый штурман
любил молодежь и снисходительно слушал ее даже и тогда, когда она, по его мнению, «завиралась», то есть высказывала такие взгляды, которые ему, как старику, служаке старого николаевского времени, казались чересчур уже крайними.
—
Люблю молодежь, — говорил он и сейчас же, вздохнув, прибавлял: — но зато, спасибо им, и они меня любят. Бедные ребятки, понимают, что безрукий совсем готов бы их затеснить, да не смеет — боится…
Неточные совпадения
Выпив водки, старый писатель
любил рассказывать о прошлом, о людях, с которыми он начал работать.
Молодежь слышала имена литераторов, незнакомых ей, и недоумевала, переглядывалась:
Старик шутил, рассказывал сам направо и налево анекдоты, говорил каламбуры, особенно
любил с сверстниками жить воспоминаниями минувшей молодости и своего времени. Они с восторгом припоминали, как граф Борис или Денис проигрывал кучи золота; терзались тем, что сами тратили так мало, жили так мизерно; поучали внимательную
молодежь великому искусству жить.
Нравственные женщины, строгие судьи, и между прочим Нил Андреевич, вслух порицали ее, Татьяна Марковна просто не
любила, считала пустой вертушкой, но принимала как всех, дурных и хороших. Зато
молодежь гонялась за Крицкой.
Особенно
любит она глядеть на игры и шалости
молодежи; сложит руки под грудью, закинет голову, прищурит глаза и сидит, улыбаясь, да вдруг вздохнет и скажет: «Ах вы, детки мои, детки!..» Так, бывало, и хочется подойти к ней, взять ее за руку и сказать: «Послушайте, Татьяна Борисовна, вы себе цены не знаете, ведь вы, при всей вашей простоте и неучености, — необыкновенное существо!» Одно имя ее звучит чем-то знакомым, приветным, охотно произносится, возбуждает дружелюбную улыбку.
Все-таки там
молодежь была посерее и посолиднее и не уходила поголовно вразброд, а старики даже
любили землю; кроме своей, кортомили у сельчан их земельные участки и усердно работали.