Неточные совпадения
— Дочь
чужое сокровище: пой,
корми, холь, разуму учи, потом в чужи люди отдай.
— Известно, сама от себя, — отвечала Никитишна. — Разве я
чужая тебе? Не носила, не
кормила, а все же мать. Жалеючи тебя, спрашиваю.
«Надо быть, не русский, — подумал Алексей. — Вот, подумаешь, совсем
чужой человек к нам заехал, а матушка русска земля до усов его
кормит… А кровному своему ни места, ни дела!.. Ишь, каково спесиво на людей он посматривает… Ишь, как перед нехристем народ шапки-то ломит!.. Эх ты, Русь православная! Заморянину — родная мать, своим детушкам — злая мачеха!..»
Макаров находил, что в этом человеке есть что-то напоминающее кормилицу, он так часто говорил это, что и Климу стало казаться — да, Степа, несмотря на его бороду, имеет какое-то сходство с грудастой бабой, обязанной молоком своим
кормить чужих детей.
Пустынник удивился, как так сокол кормит галчонка, и подумал: «Галчонок, и тот у бога не пропадет, и научил же бог этого сокола
кормить чужого сироту. Видно, бог всех тварей кормит, а мы всё о себе думаем. Перестану я о себе заботиться, не буду себе припасать пищи. Бог всех тварей не оставляет, и меня не оставит».
Неточные совпадения
— Одиннадцать лет жила с ним. Венчаны. Тридцать семь не живу. Встретимся где-нибудь —
чужой. Перед последней встречей девять лет не видала. Думала — умер. А он на Сухаревке, жуликов пирогами
кормит. Эдакий-то… мастер, э-эх!
— А ты
кормить его взялся? Есть нечего! Цыгане и бродяги всегда
чужое едят: всех не
накормишь! Восемьдесят рублей!
— Молчите вы с своим моционом! — добродушно крикнула на него Татьяна Марковна. — Я ждала его две недели, от окна не отходила, сколько обедов пропадало! Сегодня наготовили, вдруг приехал и пропал! На что похоже? И что скажут люди: обедал у
чужих — лапшу да кашу: как будто бабушке нечем
накормить.
В этом он был совершенная противоположность своему старшему брату, Ивану Федоровичу, пробедствовавшему два первые года в университете,
кормя себя своим трудом, и с самого детства горько почувствовавшему, что живет он на
чужих хлебах у благодетеля.
Происходил он от старинного дома, некогда богатого; деды его жили пышно, по-степному: то есть принимали званых и незваных,
кормили их на убой, отпускали по четверти овса
чужим кучерам на тройку, держали музыкантов, песельников, гаеров и собак, в торжественные дни поили народ вином и брагой, по зимам ездили в Москву на своих, в тяжелых колымагах, а иногда по целым месяцам сидели без гроша и питались домашней живностью.