Неточные совпадения
— Вот и живу я, кумушка, ровно божедом
в скудельнице, — говорил Иван Григорьич Захаровне. —
Один как перст!
Слова не с кем перемолвить, умрешь — поплакать некому, помянуть некому.
—
Одно слово: будьте спокойны, братец, — сказала мать Платонида. — Сохраню Матренушку
в самом лучшем виде… А кто же таков злодей-то?.. Мне надо знать, чтобы крепче опаску держать… Кто таков полюбовник-от у ней?
В сибирских тайгах, по его
словам, зачастую бывает, что
один отыщет прииск, да ненароком проболтается, другой тотчас подхватит его на свое имя.
Но горе тому, кто соблазнится на нечистую красоту, кто поверит льстивым
словам болотницы:
один шаг ступит по чарусе, и она уже возле него: обвив беднягу белоснежными прозрачными руками, тихо опустится с ним
в бездонную пропасть болотной пучины…
Смолкли ребята, враждебно поглядывая друг на друга, но ослушаться старшого и подумать не смели… Стоит ему
слово сказать, артель встанет как
один человек и такую вспорку задаст ослушнику, что
в другой раз не захочет дурить…
— Да как же?.. Поедет который с тобой, кто за него работать станет?.. Тем артель и крепка, что у всех работа вровень держится,
один перед другим ни на макову росинку не должон переделать аль недоделать… А как ты говоришь, чтоб из артели кого
в вожатые дать, того никоим образом нельзя… Тот же прогул выйдет, а у нас прогулов нет, так и сговариваемся на суйме [Суйм, или суем (однородно со
словами сонм и сейм), — мирской сход, совещанье о делах.], чтоб прогулов во всю зиму не было.
— Нет
в ней смиренья ни на капельку, — продолжала Манефа, — гордыня,
одно слово гордыня. Так-то на нее посмотреть — ровно б и скромная и кроткая, особливо при чужих людях, опять же и сердца доброго, зато коли что не по ней — так строптива, так непокорна, что не глядела б на нее… На что отец, много-то с ним никто не сговорит, и того, сударыня, упрямством гнет под свою волю. Он же души
в ней не чает — Настасья ему дороже всего.
— Вы это только
одни приятные для нас
слова говорить хотите, а сами вовсе не то думаете, — с лукавой усмешкой вступилась Фленушка. — Куда нашим девицам до Анны Сергевны, либо до Олимпиады, али до Груни келарной
в Анфисиной обители!
— Ты, голубчик Алексей Трифоныч, Андрея Иваныча не опасайся, — внушительно сказал Колышкин. — Не к допросу тебя приводит. Сору из избы он не вынесет. Это он так, из
одного любопытства. Охотник, видишь ты, до всего этакого: любит расспрашивать, как у нас на Руси народ живет… Если он и
в книжку с твоих
слов записывать станет, не сумневайся… Это он для себя только, из
одного, значит, любопытства… Сказывай ему, что знаешь, будь с Андрей Иванычем душа нараспашку, сердце на ладонке…
— Есть из чего хлопотать! — с усмешкой отозвался Алексей. — Да это, по нашему разуменью, самое нестоящее дело…
Одно слово — плюнуть. Каждый человек должен родительску веру по гроб жизни сдержать.
В чем, значит, родился́, того и держись. Как родители, значит, жили, так и нас благословили… Потому и надо жить по родительскому благословению. Вера-то ведь не штаны. Штаны износятся, так на новы сменишь, а веру как менять?.. Нельзя!
Только
в «уставе» сказано: «По сем восстав от трапезы поем: «Создателю и творче», но дальше ни
одного слова текста стихеры не напечатано.
— Известно как, — ответил Василий Борисыч. — Червончики да карбованцы и
в Неметчине свое дело делают. Вы думаете,
в чужих-то краях взяток не берут? Почище наших лупят… Да… Только слава
одна, что немцы честный народ, а по правде сказать, хуже наших становых… Право
слово… Перед Богом — не лгу.
Долго шла меж приятелей веселая беседа… Много про Керженски скиты рассказывал Патап Максимыч, под конец так разговорился, что женский пол
одна за другой вон да вон. Первая Груня, дольше всех Фленушка оставалась. Василий Борисыч часто говорил привычное
слово «искушение!», но
в душе и на уме бродило у него иное, и охотно он слушал, как Патап Максимыч на старости лет расходился.
Про то разговорились, как живется-можется русскому человеку на нашей привольной земле. Михайло Васильич, дальше губернского города сроду нигде не бывавший, жаловался, что
в лесах за Волгой земли холодные, неродимые, пашни и покосы скудные, хлебные недороды частые, по
словам его выходило, что крестьянину-заволжанину житье не житье, а
одна тяга; не то чтобы деньги копить, подати исправно нечем платить.
— Сорок тысяч целковых
в первом
слове, — сказал Алексей. — Тысячи три либо четыре спустят. Опять же и
в доме все на хорошую руку: стулья всякие, столы, зеркала, на полах ковры —
одно слово, богатель…
Любила ту ягоду Марьюшка: не ответя ни
слова, кинулась она
в сторону и, нагнувшись, принялась собирать алую костянику. Василий Борисыч шел сзади телег, нагруженных матерями. С
одного бока бойко идет развеселая Фленушка, с другого павой выплывает Прасковья Патаповна.
И от тех громó
в, от той молнии вся живая тварь
в ужасе встрепенулась: разлетелись поднебесные птицы, попрятались
в пещеры дубравные звери,
один человек поднял к небу разумную голову и на речь отца громóвую отвечал вещим
словом, речью крылатою…
И все на него смотрели с почтеньем, все мысленно радовались: «Вот-де и наших царь награждает!»
Одна Манефа не взглянула на кафтан с галунами. Но, когда после службы Михайло Васильич с хозяйкой посетил ее келью,
слов не нашла игуменья, благодаря столь почетного гостя за нежданное посещенье. На сорочинах звала его ради
одной прилики, зная наперед, что голова не приедет… И не приехал бы, если б не захотелось ему показаться людя́м
в жалованном кафтане.
— Так точно, так точно!.. Истинны
слова твои, матушка!.. — закричали все бывшие
в келарне, кроме
одного Василья Борисыча. С досады теребил он бородку и говорил про себя: «Ох, искушение!»
Все
в один голос согласились с Манефой, и все славили мудрое ее решение… Василий Борисыч недоволен остался… И то было ему обидно, что посольство не удалось, и то, что не поверили ему нá
слово о крещении
в греках.
— Матушка… да я… — зачала было Устинья, но Манефа, отступя от порога
в сторону, рукой показала ей дорогу и
одно только
слово промолвила...
— Поживете, сударь мой, Петр Степаныч, с мое, узнаете ихнюю правду! Вор народ,
одно слово вор… Страху не стало, всякий сам себе
в нос подувает, — сказал Смолокуров, отирая лоб от крупного пота после пятой или шестой чашки чая.
— А я так приметил, даром что меньше твоего знаю пройдоху… — сказал на то Колышкин. — Намедни пожаловал… был у меня. Парой
в коляске,
в модной одеже, завит, раздушен, закорузлые руки
в перчатках. Так и помер я со смеху… Важный, ровно вельможа! Руки
в боки, глаза
в потолоки — умора! И послушал бы ты, крестный, как теперь он разговаривает, как про родителей рассуждает… Мерзавец,
одно слово — мерзавец!
Неточные совпадения
Господа актеры особенно должны обратить внимание на последнюю сцену. Последнее произнесенное
слово должно произвесть электрическое потрясение на всех разом, вдруг. Вся группа должна переменить положение
в один миг ока. Звук изумления должен вырваться у всех женщин разом, как будто из
одной груди. От несоблюдения сих замечаний может исчезнуть весь эффект.
Столько лежит всяких дел, относительно
одной чистоты, починки, поправки…
словом, наиумнейший человек пришел бы
в затруднение, но, благодарение богу, все идет благополучно.
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя
в голове, —
один из тех людей, которых
в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не
в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и
слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
Одним словом, произошло то, что всегда случается, когда просвещение слишком рано приходит к народам младенческим и
в гражданском смысле незрелым.
Тут только понял Грустилов,
в чем дело, но так как душа его закоснела
в идолопоклонстве, то
слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть
в нее. Он даже заподозрил
в первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка, та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала большой глуповский пожар и которая во время отпадения глуповцев
в идолопоклонстве
одна осталась верною истинному богу.