Неточные совпадения
А песенку спеть либо игру затеять — без вас и думать не смей; пой Алексея
человека Божьего.
— То-то и есть! — сказал Стуколов. — Без умелых
людей как за такое дело приниматься? Сказано: «
Божьей волей свет стоит,
человек живет уменьем». Досужество да уменье всего дороже… Вот ты и охоч золото добывать, да не горазд — ну и купи досужество умелых
людей.
— Леса наши хорошие, — хмурясь и понурив голову, продолжал дядя Онуфрий. — Наши поильцы-кормильцы… Сам Господь вырастил леса на пользу
человека, сам Владыко свой сад рассадил… Здесь каждое дерево
Божье, зачем же лесам провалиться?.. И кем они кляты?.. Это ты нехорошее, черное слово молвил, господин купец… Не погневайся, имени-отчества твоего не знаю, а леса бранить не годится — потому они
Божьи.
— А какое ж тут поганство? — отвечал дядя Онуфрий. — Никакого поганства нет. Сказано: «Всяк злак на службу
человеком». Чего ж тебе еще?.. И табак
Божья трава, и ее Господь создал на пользу, как все иные древа, цветы и травы…
— А как же, — отвечал Артемий. — Есть клады, самим Господом положенные, — те даются
человеку, кого Бог благословит… А где, в котором месте, те
Божьи клады положены, никому не ведомо. Кому Господь захочет богатство даровать, тому тайну свою и откроет. А иные клады
людьми положены, и к ним приставлена темная сила. Об этих кладах записи есть: там прописано, где клад зарыт, каким видом является и каким зароком положен… Эти клады страшные…
— Ах вы, старцы
Божьи!.. — крикнул Стуколов. — Не воры к вам приехали, свои
люди, знакомые. Благослови, отец Михей, ворота отворить.
— Не греши праздным словом на
Божьих старцев, — уговаривал его паломник. — Потерпи маленько. Иначе нельзя — на то устав… Опять же народ пуганый — недобрых
людей опасаются. Сам знаешь: кого медведь драл, тот и пенька в лесу боится.
Уверения игумна насчет золота пошатнули несколько в Патапе Максимыче сомненье, возбужденное разговорами Силантья. «Не станет же врать старец
Божий, не станет же душу свою ломать — не таков он
человек», — думал про себя Чапурин и решил непременно приняться за золотое дело, только испробует купленный песок. «Сам игумен советует, а он
человек обстоятельный, не то что Яким торопыга. Ему бы все тотчас вынь да положь».
— Хорошо, хорошо, Алексеюшка, доброе слово ты молвил, — дрогнувшим от умиления голосом сказал Патап Максимыч. — Родителей покоить —
Божью волю творить… Такой
человек вовеки не сгибнет: «Чтый отца очистит грехи своя».
— Слушай-ка, что я скажу тебе, — положив руку на плечо Алексея и зорко глядя ему в глаза, молвил Патап Максимыч. —
Человек ты молодой, будут у тебя другой отец, другая мать… Их-то станешь ли любить?.. Об них-то станешь ли так же промышлять, будешь ли покоить их и почитать по закону
Божьему?..
— Смертью все смирилось, — продолжал Пантелей. — Мир да покой и вечное поминание!.. Смерть все мирит… Когда Господь повелит грешному телу идти в гробную тесноту, лежать в холодке, в темном уголке, под дерновым одеялом, а вольную душеньку выпустит на свой
Божий простор — престают тогда все счеты с
людьми, что вживе остались… Смерть все кроет, Алексеюшка, все…
То сатанино замышленье, враг
Божий тем позóрам
людей научил, да погубит их в вечной муке, в геенне огненной…
Хоть и видели злые
люди Божье знамение, но и тут свята мужа не могли познать, не честью согнали его со источника и много над ним в безумии своем глумилися.
Паранька плакала, передавала писаревы слова матери и чуть не каждый
Божий день приводила ее в слезы разговорами о тяжелой работе в чужих
людях Алексея да Саввушки.
Подумай об этом, старче
Божий, ты
человек новый, наших обычаев не знаешь».
— А вот как, — ответил Василий Борисыч. —
Человеку с достатком приглядеться к какому ни на есть месту, узнать, какое дело сподручнее там завести, да, приглядевшись, и зачинать с
Божьей помощью. Год пройдет, два пройдут, может статься, и больше… А как приглядятся мужики к работе да увидят, что дело-то выгодно, тогда не учи их — сами возьмутся… Всякий промысел так зачинался.
Вздумал что-то несодеянное, да, не обсудивши дела, ну
людей смущать, от
Божьего дела их отвлекать…
— Сорви травку без имени
Божьего — не будет от нее пользы
человекам…
И когда старики взгнетают живой огонь, другие
люди безмолвно и недвижно стоят вкруг священнодействия, ожидая в благоговейном страхе чудного явленья «
Божьего посла» — «царя-огня»…
Иссякает вера, любезный мой Василий Борисыч, по своим похотям стали
люди ходить, страх
Божий забыли.
— Холостая воля — злая доля, — молвила Таисея. — Сам Господь сказал: «Не добро жити
человеку единому». Стало быть, всякому
человеку и надобно святой
Божий закон исполнить…
— Нет, уж ты, Бога ради, освободи меня, Сергей Андреич, — сказал наконец Патап Максимыч. — Изнемог я… Дай одному с печалью остаться, подь отсель, оставь меня одного… Дай надуматься… А какой я допрежь сего столп был неколебимый… Помнишь?.. Никого не боялся, ничего не страшился!.. Шатнуло горе, свихнуло!.. Глядя на меня, поучайся, Сергей Андреич, познай, как
человеку подобает мáлитися…
Божий закон!.. Господне определенье!..
Неточные совпадения
— Нет, мы, по
Божьей милости, // Теперь крестьяне вольные, // У нас, как у
людей. // Порядки тоже новые, // Да тут статья особая…
— Известно как, по правде, по
Божью. Ведь
люди разные. Вот хоть вас взять, тоже не обидите
человека…
Лариса. Для несчастных
людей много простора в
Божьем мире: вот сад, вот Волга. Здесь на каждом сучке удавиться можно, на Волге — выбирай любое место. Везде утопиться легко, если есть желание да сил достанет.
Клим поспешно ушел, опасаясь, что писатель спросит его о напечатанном в журнале рассказе своем; рассказ был не лучше других сочинений Катина, в нем изображались детски простодушные мужики, они, как всегда, ожидали пришествия
божьей правды, это обещал им сельский учитель, честно мыслящий
человек, которого враждебно преследовали двое: безжалостный мироед и хитрый поп.
Вы, Лиза, хороший
человек, но не по-божьему, а по книжкам.