Рядом с ним, немного поодаль, стоял второй налётчик, ражий мужик в длинном нагольном тулупе и бараньей шапке, надвинутой на глаза.
А сразу ведь хотел идти без шапки! Взял сапоги варяжской юфти, нагольный полушубок, меч. А шапку отложил.
Но какая неприятность: опять уже стоит здесь по обе стороны экипажа эта толпа голодных, холодных, оборванных людей, на некоторых только рваные остатки овчинных нагольных грязных полушубков, из-под которых так неприятно виднеется непокрытое, голое тёмное тело; и руки, руки, и малые и большие и бабьи и детские – все тянутся к нам…