Неточные совпадения
— Невинные восторги первого авторства погибают в неравной борьбе с томящей жаждой получить первый гонорар, — резюмировал Пепко мое настроение: — тут тебе и святое искусство, и служение истине, добру и красоте, и призвание, и лучшие идеи века, и вклад во всемирную сокровищницу своей скромной лепты вдовицы, и тут же душевный вопль: «Подайте мне мой двугривенный!» Я уверен, что литература упала, — это факт, не требующий доказательств, — от двух причин: перевелись на белом свете меценаты, которые
авторам давали случаи понюхать, чем пахнет жареное, а с
другой —
авторы нынешние не нюхают табака.
Просматривая Пепкину работу, я несколько раз вопросительно смотрел на
автора, — кажется, мой бедный
друг серьезно тронулся. Всех листов было шесть, и у каждого свое заглавие: «Старосветские помещики», «Ермолай и Валетка», «Максим Максимыч» и т. д. Дальше следовало что-то вроде счета из ресторана: с одной стороны шли рубрики, а с
другой — цифры.
По просьбе молодого священника возила книги ему, и опять слушала, не делаясь семинаристом, рассеянно, его мысли и впечатления, высказанные под влиянием того или
другого автора.
Не знаю, насколько верно последнее; при мне было очень хорошее лето, но метеорологические таблицы и краткие отчеты
других авторов дают в общем картину необычайного ненастья.
Нам кажется, что в отношении к Гончарову более, чем в отношении ко всякому
другому автору, критика обязана изложить общие результаты, выводимые из его произведения.
— А! значит, вы слыхали о ней? Ну, хоть бы она, что же за беда?.. Нет, я вам принесу
другого автора. Ведь вы по-немецки не забыли?
Неточные совпадения
Не загляни
автор поглубже ему в душу, не шевельни на дне ее того, что ускользает и прячется от света, не обнаружь сокровеннейших мыслей, которых никому
другому не вверяет человек, а покажи его таким, каким он показался всему городу, Манилову и
другим людям, и все были бы радешеньки и приняли бы его за интересного человека.
Еще падет обвинение на
автора со стороны так называемых патриотов, которые спокойно сидят себе по углам и занимаются совершенно посторонними делами, накопляют себе капитальцы, устроивая судьбу свою на счет
других; но как только случится что-нибудь, по мненью их, оскорбительное для отечества, появится какая-нибудь книга, в которой скажется иногда горькая правда, они выбегут со всех углов, как пауки, увидевшие, что запуталась в паутину муха, и подымут вдруг крики: «Да хорошо ли выводить это на свет, провозглашать об этом?
Друг. Нельзя ли для прогулок // Подальше выбрать закоулок? // А ты, сударыня, чуть из постели прыг, // С мужчиной! с молодым! — Занятье для девицы! // Всю ночь читает небылицы, // И вот плоды от этих книг! // А всё Кузнецкий мост, и вечные французы, // Оттуда моды к нам, и
авторы, и музы: // Губители карманов и сердец! // Когда избавит нас творец // От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок! // И книжных и бисквитных лавок! —
Так выражалась Анна Сергеевна, и так выражался Базаров; они оба думали, что говорили правду. Была ли правда, полная правда, в их словах? Они сами этого не знали, а
автор и подавно. Но беседа у них завязалась такая, как будто они совершенно поверили
друг другу.
Еще прежние туда-сюда; тогда у них были — ну, там Шиллер, [Шиллер Фридрих (1759–1805) — великий немецкий поэт,
автор пьес «Коварство и любовь», «Разбойники» и др.] что ли, Гётте [Гетте — искаженное произношение имени Вольфганга Гёте (1749–1832) — великого немецкого поэта и философа;
друг Шиллера.