Неточные совпадения
— Пойдем в горницы… Ну, удивил!.. Еще как Лиодорка тебе
шею не накостылял: прост он у меня на этакие
дела.
— Ты у меня поговори, Галактион!.. Вот сынка бог послал!.. Я о нем же забочусь, а у него пароходы на уме. Вот тебе и пароход!.. Сам виноват, сам довел меня. Ох, согрешил я с вами: один умнее отца захотел быть и другой туда же… Нет, шабаш! Будет веревки-то из меня вить… Я и тебя, Емельян, женю по пути. За один раз терпеть-то от вас. Для кого я хлопочу-то, галманы вы этакие? Вот на старости лет в новое
дело впутываюсь, петлю себе на
шею надеваю, а вы…
Этот Шахма был известная степная продувная бестия; он любил водить компанию с купцами и разным начальством. О его богатстве ходили невероятные слухи, потому что в один вечер Шахма иногда проигрывал по нескольку тысяч, которые платил с чисто восточным спокойствием. По наружности это был типичный жирный татарин, совсем без
шеи, с заплывшими узкими глазами. В своей степи он делал большие
дела, и купцы-степняки не могли обойти его власти. Он приехал на свадьбу за триста верст.
Неточные совпадения
По осени у старого // Какая-то глубокая // На
шее рана сделалась, // Он трудно умирал: // Сто
дней не ел; хирел да сох, // Сам над собой подтрунивал: // — Не правда ли, Матренушка, // На комара корёжского // Костлявый я похож?
Он
сшил себе новую пару платья и хвастался, что на
днях откроет в Глупове такой магазин, что самому Винтергальтеру [Новый пример прозорливости: Винтергальтера в 1762 году не было.
Она, в том темно-лиловом платье, которое она носила первые
дни замужества и нынче опять надела и которое было особенно памятно и дорого ему, сидела на диване, на том самом кожаном старинном диване, который стоял всегда в кабинете у деда и отца Левина, и
шила broderie anglaise. [английскую вышивку.]
Тот самый ясный и холодный августовский
день, который так безнадежно действовал на Анну, казался ему возбудительно оживляющим и освежал его разгоревшееся от обливания лицо и
шею.
Переделав однако все
дела, мокрый от ручьев, которые по кожану заливались ему то за
шею, то за голенища, но в самом бодром и возбужденном состоянии духа, Левин возвратился к вечеру домой.