Неточные совпадения
Другие называли Огибенина просто «Еграшкой модником». Анфуса Гавриловна была взята из огибенинского дома, хотя и состояла в нем на положении племянницы. Поэтому на малыгинскую свадьбу Огибенин явился с
большим апломбом, как один из ближайших родственников. Он относился ко всем свысока, как к дикарям, и
чувствовал себя на одной ноге только с Евлампией Харитоновной.
Вернувшись домой, Галактион
почувствовал себя чужим в стенах, которые сам строил. О
себе и о жене он не беспокоился, а вот что будет с детишками? У него даже сердце защемило при мысли о детях. Он
больше других любил первую дочь Милочку, а старший сын был баловнем матери и дедушки. Младшая Катя росла как-то сама по
себе, и никто не обращал на нее внимания.
Он схватил ее и привлек к
себе. Она не сопротивлялась и только смотрела на него своими темными
большими глазами. Галактион
почувствовал, что это молодое тело не отвечает на его безумный порыв ни одним движением, и его руки распустились сами
собой.
В бубновском доме Галактион часто встречал доктора Кочетова, который, кажется,
чувствовал себя здесь своим человеком. Он проводил свои визиты
больше с Прасковьей Ивановной, причем обязательно подавалась бутылка мадеры. Раз, встретив выходившего из кабинета Галактиона, он с улыбкой заметил...
Он
чувствовал себя таким маленьким и ничтожным, потому что в первый раз лицом к лицу встретился с настоящими
большими дельцами, рассуждавшими о миллионах с таким же равнодушием, как другие говорят о двугривенном.
Были два дня, когда уверенность доктора пошатнулась, но кризис миновал благополучно, и девушка начала быстро поправляться. Отец радовался, как ребенок, и со слезами на глазах целовал доктора. Устенька тоже смотрела на него благодарными глазами. Одним словом, Кочетов
чувствовал себя в классной
больше дома, чем в собственном кабинете, и его охватывала какая-то еще не испытанная теплота. Теперь Устенька казалась почти родной, и он смотрел на нее с чувством собственности, как на отвоеванную у болезни жертву.
Замечал это и сам Тарас Семеныч, хотя и не высказывался прямо. Ничего, помаленьку привыкнет… Самое главное, что
больше всего тяготило Устеньку, это сознание собственной ненужности у
себя дома. Она
чувствовала себя какою-то гостьей.
Симон
чувствовал себя постоянно виноватым перед женой, а теперь еще
больше. Но Наташа не взъелась на него, а только прибавила...
И несмотря на ласковость, с какою она говорила это, было заметно, что она стеснялась, как будто не знала, говорить ли ему ты или вы, смеяться или нет, и как будто
чувствовала себя больше дьяконицей, чем матерью.
Неточные совпадения
Стародум(целуя сам ее руки). Она в твоей душе. Благодарю Бога, что в самой тебе нахожу твердое основание твоего счастия. Оно не будет зависеть ни от знатности, ни от богатства. Все это прийти к тебе может; однако для тебя есть счастье всего этого
больше. Это то, чтоб
чувствовать себя достойною всех благ, которыми ты можешь наслаждаться…
«Не торопиться и ничего не упускать», говорил
себе Левин,
чувствуя всё
больший и
больший подъем физических сил и внимания ко всему тому, что предстояло сделать.
Прежде (это началось почти с детства и всё росло до полной возмужалости), когда он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро для всех, для человечества, для России, для всей деревни, он замечал, что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда бывала нескладная, не было полной уверенности в том, что дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь
большою, всё уменьшаясь и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы стал более и более ограничиваться жизнью для
себя, он, хотя не испытывал более никакой радости при мысли о своей деятельности,
чувствовал уверенность, что дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно всё становится
больше и
больше.
Кити любовалась ею еще более, чем прежде, и всё
больше и
больше страдала. Кити
чувствовала себя раздавленною, и лицо ее выражало это. Когда Вронский увидал ее, столкнувшись с ней в мазурке, он не вдруг узнал ее — так она изменилась.
Но в ту минуту, когда она выговаривала эти слова, она
чувствовала, что они несправедливы; она не только сомневалась в
себе, она
чувствовала волнение при мысли о Вронском и уезжала скорее, чем хотела, только для того, чтобы
больше не встречаться с ним.