Неточные совпадения
Заполье пользовалось и степною засухой и дождливыми
годами: когда выдавалось сырое
лето, хлеб родился хорошо в степи, и этот дешевый ордынский хлеб запольские купцы сбывали в Зауралье и
на север, в сухое
лето хлеб родился хорошо в полосе, прилегавшей к Уральским
горам, где влага задерживалась лесами, и запольские купцы везли его в степь, обменивая
на степное сырье.
Последними уже к большому столу явились два новых гостя. Один был известный поляк из ссыльных, Май-Стабровский, а другой — розовый, улыбавшийся красавец, еврей Ечкин. Оба они были из дальних сибиряков и оба попали
на свадьбу проездом, как знакомые Полуянова. Стабровский, средних
лет господин, держал себя с большим достоинством. Ечкин поразил всех своими бриллиантами, которые у него
горели везде, где только можно было их посадить.
— Да разве я для этого дом-то строил? — возмущался Харитон Артемьич. — Всякую пакость натащил в дом-то… Ох,
горе душам нашим!.. За чьи только грехи господь батюшка наказывает… Осрамили меня зятья
на старости
лет.
Мышников теперь даже старался не показываться
на публике и с
горя проводил все время у Прасковьи Ивановны. Он за последние
годы сильно растолстел и тянул вместе с ней мадеру. За бутылкой вина он каждый день обсуждал вопрос, откуда Галактион мог взять деньги. Все богатые люди наперечет. Стабровский выучен и не даст, а больше не у кого. Не припрятал ли старик Луковников? Да нет, — не такой человек.
Неточные совпадения
Да если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении,
на которую назад тому пять
лет была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но
сгорела.
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три
года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что
год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А
на четвертый новое // Подкралось
горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
— Да, как видишь, нежный муж, нежный, как
на другой
год женитьбы,
сгорал желанием увидеть тебя, — сказал он своим медлительным тонким голосом и тем тоном, который он всегда почти употреблял с ней, тоном насмешки над тем, кто бы в самом деле так говорил.
Еще в первое время по возвращении из Москвы, когда Левин каждый раз вздрагивал и краснел, вспоминая позор отказа, он говорил себе: «так же краснел и вздрагивал я, считая всё погибшим, когда получил единицу за физику и остался
на втором курсе; так же считал себя погибшим после того, как испортил порученное мне дело сестры. И что ж? — теперь, когда прошли
года, я вспоминаю и удивляюсь, как это могло огорчать меня. То же будет и с этим
горем. Пройдет время, и я буду к этому равнодушен».
Когда благому просвещенью // Отдвинем более границ, // Со временем (по расчисленью // Философических таблиц, //
Лет чрез пятьсот) дороги, верно, // У нас изменятся безмерно: // Шоссе Россию здесь и тут, // Соединив, пересекут. // Мосты чугунные чрез воды // Шагнут широкою дугой, // Раздвинем
горы, под водой // Пророем дерзостные своды, // И заведет крещеный мир //
На каждой станции трактир.