Неточные совпадения
— Он и то с бурачком-то ворожил в курье, — вступился молодой парень с рябым лицом. — Мы, значит, косили, а с угору и видно, как
по осокам он ходит… Этак из-под руки приглянет на реку, а потом присядет и в бурачок
себе опять глядит. Ну, мы его и взяли, потому…
не прост человек. А в бурачке у него вода…
По внешнему виду Заполье ничего особенного из
себя не представляло: маленький уездный городок с пятнадцатью тысячами жителей, и больше ничего.
Михей Зотыч был один, и торговому дому Луковникова приходилось иметь с ним немалые дела, поэтому приказчик сразу вытянулся в струнку, точно
по нему выстрелили. Молодец тоже был удивлен и во все глаза смотрел то на хозяина, то на приказчика. А хозяин шел, как ни в чем
не бывало, обходя бунты мешков, а потом маленькою дверцей провел гостя к
себе в низенькие горницы, устроенные по-старинному.
Но выкупиться богатому подрядчику из заводской неволи было немыслимо: заводы
не нуждались в деньгах, как помещики, а отпускать от
себя богатого человека невыгодно, то есть богатого
по своей крепостной заводской арифметике.
Жених держал
себя с большим достоинством и знал все порядки
по свадебному делу. Он приезжал каждый день и проводил с невестой как раз столько времени, сколько нужно — ни больше, ни меньше. И остальных девушек
не забывал: для каждой у него было свое словечко. Все невестины подруги полюбили Галактиона Михеича, а старухи шептали
по углам...
Нынешний Евграф Огибенин являлся последним словом купеческого прогресса, потому что держал
себя совсем на господскую ногу: одевался
по последней моде, волосы стриг под гребенку, бороду брил, усы завивал и в довершение всего остался старым холостяком, чего
не случалось в купечестве, как стояло Заполье.
Нечего сказать, увертливый жид, а держит
себя в размашку, как будто уж совсем
не по-жидовски.
— Высидела ты
себе мужа, Сима, — корила Анна сестру. — Пожалуй, и
не по чину тебе достался. Вон какой орел!
В сущности Харитина вышла очертя голову за Полуянова только потому, что желала хотя этим путем досадить Галактиону. На, полюбуйся, как мне ничего
не жаль! Из-за тебя гибну. Но Галактион, кажется,
не почувствовал этой мести и даже
не приехал на свадьбу, а послал вместо
себя жену с братом Симоном. Харитина удовольствовалась тем, что заставила мужа выписать карету, и разъезжала в ней
по магазинам целые дни. Пусть все смотрят и завидуют, как молодая исправница катается.
Штофф попал в самое больное место скуповатого деревенского батюшки. Он жил бездетным, вдвоем с женой, и всю любовь сосредоточил на скромном стяжании, — его интересовали
не столько сами
по себе деньги, а главным образом процесс их приобретения, как своего рода спорт.
Больше отец и сын
не проговорили ни одного слова. Для обоих было все ясно, как день. Галактион, впрочем, этого ожидал и вперед приготовился ко всему. Он настолько владел
собой, что просмотрел с отцом все книги, отсчитался
по разным статьям и дал несколько советов относительно мельницы.
Вернувшись домой, Галактион почувствовал
себя чужим в стенах, которые сам строил. О
себе и о жене он
не беспокоился, а вот что будет с детишками? У него даже сердце защемило при мысли о детях. Он больше других любил первую дочь Милочку, а старший сын был баловнем матери и дедушки. Младшая Катя росла как-то сама
по себе, и никто
не обращал на нее внимания.
Харитона Артемьевича
не было дома, — он уехал куда-то
по делам в степь. Агния уже третий день гостила у Харитины. К вечеру она вернулась, и Галактион удивился, как она постарела за каких-нибудь два года. После выхода замуж Харитины у нее
не осталось никакой надежды, — в Заполье редко старшие сестры выходили замуж после младших. Такой уж установился обычай. Агния, кажется, примирилась с своею участью христовой невесты и мало обращала на
себя внимания.
Не для кого было рядиться.
А между тем в тот же день Галактиону был прислан целый ворох всевозможных торговых книг для проверки. Одной этой работы хватило бы на месяц. Затем предстояла сложная поверка наличности с поездками в разные концы уезда. Обрадовавшийся первой работе Галактион схватился за дело с медвежьим усердием и просиживал над ним ночи. Это усердие
не по разуму встревожило самого Мышникова. Он под каким-то предлогом затащил к
себе Галактиона и за стаканом чая, как бы между прочим, заметил...
— Конечно, конечно… Виноват, у вас является сам
собой вопрос, для чего я хлопочу? Очень просто. Мне
не хочется, чтобы моя дочь росла в одиночестве. У детей свой маленький мир, свои маленькие интересы, радости и огорчения.
По возрасту наши девочки как раз подходят, потом они будут дополнять одна другую, как представительницы племенных разновидностей.
Галактион был другого мнения и стоял за бабушку. Он
не мог простить Агнии воображаемой измены и держал
себя так, точно ее и на свете никогда
не существовало. Девушка чувствовала это пренебрежение, понимала источник его происхождения и огорчалась молча про
себя. Она очень любила Галактиона и почему-то думала, что именно она будет ему нужна. Раз она даже сделала робкую попытку объясниться с ним
по этому поводу.
— А даже очень просто… Хлеб за брюхом
не ходит. Мы-то тут дураками печатными сидим да мух ловим, а они орудуют. Взять хоть Михея Зотыча… С него вся музыка-то началась. Помнишь, как он объявился в Суслоне в первый раз? Бродяга
не бродяга, юродивый
не юродивый, а около того… Промежду прочим, оказал
себя поумнее всех. Недаром он тогда всех нас дурачками навеличивал и прибаутки свои наговаривал. Оно и вышло, как по-писаному: прямые дурачки. Разе такой Суслон-то был тогда?
И раньше муж
не любил ее по-настоящему, но жалел, и она чувствовала
себя покойно.
Этот первый завтрак служил для Галактиона чем-то вроде вступительного экзамена. Скоро он почувствовал
себя у Стабровских если
не своим, то и
не чужим. Сам старик только иногда конфузил его своею изысканною внимательностью. Галактион все-таки относился к магнату с недоверием. Их окончательно сблизил случайный разговор, когда Галактион высказал свою заветную мечту о пароходстве. Стабровский посмотрел на него прищуренными глазами, похлопал
по плечу и проговорил...
Замараев поселился у Галактиона, и последний был рад живому человеку.
По вечерам они часто и подолгу беседовали между
собой, и Галактион мог только удивляться той особенной деревенской жадности, какою был преисполнен суслонский писарь, — это
не была даже жажда наживы в собственном смысле, а именно слепая и какая-то неистовая жадность.
— Это нас
не касается, милый человек. Господин Стабровский сами
по себе, а мы сами
по себе… да-с. И я даже удивляюсь, что вам от меня нужно.
Галактион действительно целую зиму провел в поездках
по трем уездам и являлся в Заполье только для заседаний в правлении своего банка. Он начинал увлекаться грандиозностью предстоявшей борьбы и работал, как вол. Домой он приезжал редким гостем и даже как-то
не удивился, когда застал у
себя Харитину, которая только что переехала к нему жить.
— Деревенщину-то пора бросать, — говорила она, давая наставления, как устроить по-городски квартиру, как одеваться и как вообще держать
себя. — И знакомиться со всеми тоже
не следует… Как я буду к вам в гости ездить, ежели вы меня будете сажать за один стол с каким-нибудь деревенским попом Макаром или мельником Ермилычем?
Замараевы, устраиваясь по-городски,
не забывали своей деревенской скупости, которая переходила уже в жадность благодаря легкой наживе. У
себя дома они питались редькой и горошницей, выгадывая каждую копейку и мечтая о том блаженном времени, когда, наконец, выдерутся в настоящие люди и наверстают претерпеваемые лишения. Муж и жена шли рука об руку и были совершенно счастливы.
Замараевы
не знали, как им и принять дорогого гостя, где его посадить и чем угостить. Замараев даже пожалел про
себя, что тятенька ничего
не пьет, а то он угостил бы его такою деревенскою настойкой
по рецепту попа Макара, что с двух рюмок заходили бы в башке столбы.
Вечером этого дня дешевка закончилась. Прохоров был сбит и закрыл кабаки под предлогом, что вся водка вышла. Галактион сидел у
себя и подсчитывал, во сколько обошлось это удовольствие. Получалась довольно крупная сумма, причем он
не мог
не удивляться, что Стабровский в своей смете на конкуренцию предусмотрел почти из копейки в копейку ее стоимость специально для Суслона. Именно за этим занятием накрыл Галактиона отец. Он,
по обыкновению, пробрался в дом через кухню.
Итак, Вахрушка занимал ответственный пост. Раз утром, когда банковская «мельница» была в полном ходу, в переднюю вошел неизвестный ему человек. Одет он был по-купечеству, но держал
себя важно, и Вахрушка сразу понял, что это
не из простых чертей, а важная птица. Незнакомец, покряхтывая, поднялся наверх и спросил, где можно видеть Колобова.
Заветная мечта Галактиона исполнялась. У него были деньги для начала дела, а там уже все пойдет само
собой. Ему ужасно хотелось поделиться с кем-нибудь своею радостью, и такого человека
не было.
По вечерам жена была пьяна, и он старался уходить из дому. Сейчас он шагал
по своему кабинету и молча переживал охватившее его радостное чувство. Да, целых четыре года работы, чтобы получить простой кредит. Но это было все, самый решительный шаг в его жизни.
— Вы меня гоните, Болеслав Брониславич, — ответила Устенька. — То есть я
не так выразилась. Одним словом, я
не желаю сама уходить из дома, где чувствую
себя своей. По-моему, я именно сейчас могу быть полезной для Диди, как никто. Она только со мной одной
не раздражается, а это самое главное, как говорит доктор. Я хочу хоть чем-нибудь отплатить вам за ваше постоянное внимание ко мне. Ведь я всем обязана вам.
Луковников понимал, что по-своему купцы правы, и
не находил выхода. Пока лично его Мышников
не трогал и оказывал ему всякое почтение, но старик ему
не верил. «Из молодых да ранний, — думал он про
себя. — А все проклятый банк».
— И будешь возить
по чужим дворам, когда дома угарно. Небойсь стыдно перед детьми свое зверство показывать… Вот так-то, Галактион Михеич! А ведь они, дети-то, и совсем большие вырастут. Вырасти-то вырастут, а к отцу путь-дорога заказана. Ах, нехорошо!.. Жену
не жалел, так хоть детей бы пожалел. Я тебе по-стариковски говорю… И обидно мне на тебя и жаль. А как жалеть, когда сам человек
себя не жалеет?
— Ведь я — святой человек, Илья Фирсыч, святой
по терпению… Господи, чего только я
не терплю? Нет, кажется, такой глупости, которую
не приходилось бы проделывать. И, ей-богу,
не для
себя хлопочу, а для других…
Насколько сам Стабровский всем интересовался и всем увлекался, настолько Дидя оставалась безучастной и равнодушной ко всему. Отец утешал
себя тем, что все это результат ее болезненного состояния, и
не хотел и
не мог видеть действительности. Дидя была представителем вырождавшейся семьи и
не понимала отца. Она могла
по целым месяцам ничего
не делать, и ее интересы
не выходили за черту собственного дома.
Сам
по себе он даже
не интересен и даже лучше его совсем
не знать, ибо он весь растворяется в своем деле, он фермент, бродильное начало, та закваска, о которой говорится в писании… да.
Скитские старцы
не представляли
себе по чужим рассказам бедствие в таких размерах.
Все станицы походили одна на другую, и везде были одни и те же порядки.
Не хватало рук, чтобы управиться с землей, и некому ее было сдавать, — арендная плата была от двадцати до пятидесяти копеек за десятину. Прямо смешная цена… Далеко ли податься до башкир, и те вон сдают поблизости от заводов
по три рубля десятина. Казачки-то, пожалуй, похуже башкир оказали
себя.
Сам
по себе пан Казимир был неглуп, держал
себя с тактом, хотя в нем и
не было того блестящего ума, который выдвигает людей из толпы.
— Папа, я неспособна к этому чувству… да. Я знаю, что это бывает и что все девушки мечтают об этом, но, к сожалению, я решительно
не способна к такому чувству. Назови это уродством, но ведь бывают люди глухие, хромые, слепые, вообще калеки. Значит,
по аналогии, должны быть и нравственные калеки, у которых недостает самых законных чувств. Как видишь, я совсем
не желаю обманывать
себя. Ведь я тоже средний человек, папа… У меня ум перевешивает все, и я вперед отравлю всякое чувство.
Устенька очень рада была Ечкину, который развлекал отца и
не давал ему задумываться. Они как-то особенно близко сошлись между
собой и
по вечерам делились своими планами…
Выпущенный из тюрьмы Полуянов теперь занимался у Замараева в кассе. С ним опять что-то делалось — скучный такой, строгий и ни с кем ни слова. Единственным удовольствием для Полуянова было хождение
по церквам. Он и с
собой приносил какую-то церковную книгу в старинном кожаном переплете, которую и читал потихоньку от свободности. О судах и законах больше
не было и помину, несмотря на отчаянное приставанье Харитона Артемьича, приходившего в кассу почти каждый день, чтобы поругаться с зятем.
Банковские воротилы были в страшной тревоге, то есть Мышников и Штофф. Они совещались ежедневно, но
не могли прийти ни к какому результату. Дело в том, что их компаньон
по пароходству Галактион держал
себя самым странным образом, и каждую минуту можно было ждать, что он подведет. Сначала Штофф его защищал, а потом, когда Галактион отказался платить Стабровскому, он принужден был молчать и слушать. Даже Мышников, разоривший столько людей и всегда готовый на новые подвиги, — даже Мышников трусил.
— Нет,
не сошел и имею документ, что вы знали все и знали, какие деньги брали от Натальи Осиповны, чтобы сделать закупку дешевого сибирского хлеба. Ведь знали… У меня есть ваше письмо к Наталье Осиповне. И теперь, представьте
себе, являюсь я, например, к прокурору, и все как на ладони. Вместе и в остроге будем сидеть, а Харитина будет
по два калачика приносить, — один мужу, другой любовнику.