Неточные совпадения
— Мы ведь тут, каналья ты этакая, живем одною семьей, а я у них, как посаженый отец на свадьбе… Ты, ангел мой, еще
не знаешь исправника Полупьянова.
За глаза меня так навеличивают. Хорош мальчик, да хвалить некому… А впрочем,
не попадайся, ежели что — освежую… А русскую хорошо пляшешь?
Не умеешь? Ах ты, пентюх!.. А вот постой, мы Харитину в круг выведем. Вот так девка: развей
горе веревочкой!
В малыгинском доме поднялся небывалый переполох в ожидании «смотрин». Тут своего
горя не расхлебаешь: Лиодор в остроге, Полуянов пойдет на поселение, а тут новый зять прикачнулся. Главное, что в это дело впуталась Бубниха,
за которую хлопотала Серафима. Старушка Анфуса Гавриловна окончательно ничего
не понимала и дала согласие на смотрины в минуту отчаяния. Что же, посмотрят —
не съедят.
— И то поговаривают, Галактион Михеич. Зарвался старичок… Да и то сказать,
горит у нас работа по Ключевой. Все так и рвут… Вот в Заполье вальцовая мельница Луковникова, а другую уж строят в верховье Ключевой. Задавят они других-то крупчатников… Вот уж здесь околачивается доверенный Луковникова:
за нашею пшеницей приехал. Своей-то
не хватает… Что только будет, Галактион Михеич. Все точно с ума сошли, так и рвут.
Магнату пришлось выбраться из города пешком. Извозчиков
не было, и
за лошадь с экипажем сейчас
не взяли бы
горы золота. Важно было уже выбраться из линии огня, а куда — все равно. Когда Стабровские уже были
за чертой города, произошла встреча с бежавшими в город Галактионом, Мышниковым и Штоффом. Произошел горячий обмен новостей. Пани Стабровская, истощившая последний запас сил, заявила, что дальше
не может идти.
Мышников теперь даже старался
не показываться на публике и с
горя проводил все время у Прасковьи Ивановны. Он
за последние годы сильно растолстел и тянул вместе с ней мадеру.
За бутылкой вина он каждый день обсуждал вопрос, откуда Галактион мог взять деньги. Все богатые люди наперечет. Стабровский выучен и
не даст, а больше
не у кого.
Не припрятал ли старик Луковников? Да нет, —
не такой человек.
— А вот и знаю!.. Почему, скажи-ка, по ту сторону
гор, где и земли хуже, и народ бедный, и аренды большие, — там народ
не голодует, а здесь все есть, всего бог надавал, и мужик-пшеничник голодует?.. У вас там Строгановы берут
за десятину по восемь рублей аренды, а в казачьих землях десятина стоит всего двадцать копеек.
Многое, не взошедшее в «Полярную звезду», взошло в это издание — но всего я не могу еще передать читателям по разным общим и личным причинам.
Не за горами и то время, когда напечатаются не только выпущенные страницы и главы, но и целый том, самый дорогой для меня…
— И я тоже прошу вспомнить, — сказал я, — на этом самом месте я умолял вас понять меня, вдуматься, вместе решить, как и для чего нам жить, а вы в ответ заговорили о предках, о дедушке, который писал стихи. Вам говорят теперь о том, что ваша единственная дочь безнадежна, а вы опять о предках, о традициях… И такое легкомыслие в старости, когда смерть
не за горами, когда осталось жить каких-нибудь пять, десять лет!
Однако бедному Рябинину может прийтись очень плохо; его большая конкурсная картина еще далеко не кончена, а срок уже
не за горами. Если он проболеет с месяц, то не получит медали. Тогда — прощай заграница! Я очень рад одному, что, как пейзажист, не соперничаю с ним, а его товарищи, должно быть, таки потирают руки. И то сказать: одним местом больше.
Неточные совпадения
Беден, нечесан Калинушка, // Нечем ему щеголять, // Только расписана спинушка, // Да
за рубахой
не знать. // С лаптя до ворота // Шкура вся вспорота, // Пухнет с мякины живот. // Верченый, крученый, // Сеченый, мученый, // Еле Калина бредет: // В ноги кабатчику стукнется, //
Горе потопит в вине. // Только в субботу аукнется // С барской конюшни жене…
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, //
За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя
за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось
горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти
не избыть!
Предстояло атаковать на пути
гору Свистуху; скомандовали: в атаку! передние ряды отважно бросились вперед, но оловянные солдатики
за ними
не последовали. И так как на лицах их,"ради поспешения", черты были нанесены лишь в виде абриса [Абрис (нем.) — контур, очертание.] и притом в большом беспорядке, то издали казалось, что солдатики иронически улыбаются. А от иронии до крамолы — один шаг.
Она услыхала порывистый звонок Вронского и поспешно утерла эти слезы, и
не только утерла слезы, но села к лампе и развернула книгу, притворившись спокойною. Надо было показать ему, что она недовольна тем, что он
не вернулся, как обещал, только недовольна, но никак
не показывать ему своего
горя и, главное, жалости о себе. Ей можно было жалеть о себе, но
не ему о ней. Она
не хотела борьбы, упрекала его
за то, что он хотел бороться, но невольно сама становилась в положение борьбы.
Наконец мы расстались; я долго следил
за нею взором, пока ее шляпка
не скрылась
за кустарниками и скалами. Сердце мое болезненно сжалось, как после первого расставания. О, как я обрадовался этому чувству! Уж
не молодость ли с своими благотворными бурями хочет вернуться ко мне опять, или это только ее прощальный взгляд, последний подарок — на память?.. А смешно подумать, что на вид я еще мальчик: лицо хотя бледно, но еще свежо; члены гибки и стройны; густые кудри вьются, глаза
горят, кровь кипит…