Неточные совпадения
Сидевшие
на крыльце мужики видели, как из окна волости шлепнулся бродяга
на землю, быстро поднялся
на ноги и, размахивая
своею палкой, быстро побежал по самой средине улицы дробною, мелкою рысцой, точно заяц.
Бродяга действительно оказал удивительную легкость
на ногу и
своим дробным шагом летел впереди догонявшей его телеги.
— В том роде, как бродяга али странник, — объясняла Аграфена в
свое оправдание. — Рубаха
на нем изгребная, синяя,
на ногах коты… Кабы знатье, так разе бы я стала его лепешкой кормить али наваливаться?
— Я тебе наперво домишко
свой покажу, Михей Зотыч, — говорил старик Малыгин не без самодовольства, когда они по узкой лесенке поднимались
на террасу. — В прошлом году только отстроился. Раньше-то некогда было. Семью
на ноги поднимал, а меня господь-таки благословил: целый огород девок. Трех с рук сбыл, а трое сидят еще
на гряде.
Гость охотно исполнил это желание и накрыл
свои пожитки шляпой. В
своей синей рубахе, понитке и котах он походил не то
на богомольца, не то
на бродягу, и хозяин еще раз пожал плечами, оглядывая его с
ног до головы. Юродивый какой-то.
Слухи о новой мельнице в Прорыве разошлись по всей Ключевой и подняли
на ноги всех старых мельников, работавших
на своих раструсочных мельницах. Положим, новая мельница будет молоть крупчатку, а все-таки страшно. Это была еще первая крупчатка
на Ключевой, и все инстинктивно чего-то боялись.
— Ах, какой ты! Со богатых-то вы все оберете, а нам уж голенькие остались. Только бы
на ноги встать, вот главная причина. У тебя вон пароходы в башке плавают, а мы по сухому бережку с молитвой будем ходить. Только бы мало-мало в люди выбраться, чтобы перед другими не стыдно было. Надоело уж под начальством сидеть, а при
своем деле сам большой, сам маленький. Так я говорю?
Суслонский писарь отправился к Харитине «
на той же
ноге» и застал ее дома, почти в совершенно пустой квартире. Она лежала у себя в спальне,
на своей роскошной постели, и курила папиросу. Замараева больше всего смутила именно эта папироса, так что он не знал, с чего начать.
Михей Зотыч не мог заснуть всю ночь. Ему все слышался шум
на улице, топот
ног, угрожающие крики, и он опять трясся, как в лихорадке. Раз десять он подкрадывался к окну, припадал ухом и вслушивался. Все было тихо, он крестился и опять напрасно старался заснуть. Еще в первый раз в жизни смерть была так близко, совсем
на носу, и он трепетал, несмотря
на свои девяносто лет.
Да, все было рассчитано вперед и даже процент благодеяния
на народную нужду, и вдруг прошел слух, что Галактион самостоятельно закупил где-то в Семипалатинской области миллионную партию хлеба, закупил в
свою голову и даже не подумал о компаньонах. Новость была ошеломляющая, которая валила с
ног все расчеты. Штофф полетел в Городище, чтоб объясниться с Галактионом.
Итак, Вера Павловна занялась медициною; и в этом, новом у нас деле, она была одною из первых женщин, которых я знал. После этого она, действительно, стала чувствовать себя другим человеком. У ней была мысль: «Через несколько лет я уж буду в самом деле стоять
на своих ногах». Это великая мысль. Полного счастья нет без полной независимости. Бедные женщины, немногие из вас имеют это счастие!
Неточные совпадения
Гремит
на Волге музыка. // Поют и пляшут девицы — // Ну, словом, пир горой! // К девицам присоседиться // Хотел старик, встал
на ноги // И чуть не полетел! // Сын поддержал родителя. // Старик стоял: притопывал, // Присвистывал, прищелкивал, // А глаз
свое выделывал — // Вертелся колесом!
Левин стал
на ноги, снял пальто и, разбежавшись по шершавому у домика льду, выбежал
на гладкий лед и покатился без усилия, как будто одною
своею волей убыстряя, укорачивая и направляя бег. Он приблизился к ней с робостью, но опять ее улыбка успокоила его.
Матвей положил руки в карманы
своей жакетки, отставил
ногу и молча, добродушно, чуть-чуть улыбаясь, посмотрел
на своего барина.
Гладиатор и Диана подходили вместе, и почти в один и тот же момент: раз-раз, поднялись над рекой и перелетели
на другую сторону; незаметно, как бы летя, взвилась за ними Фру-Фру, но в то самое время, как Вронский чувствовал себя
на воздухе, он вдруг увидал, почти под
ногами своей лошади, Кузовлева, который барахтался с Дианой
на той стороне реки (Кузовлев пустил поводья после прыжка, и лошадь полетела с ним через голову).
Потом, не глядя в окна, он сел в
свою обычную позу в коляске, заложив
ногу на ногу и, надевая перчатку, скрылся за углом.