Неточные совпадения
— Стрела, а не девка! —
еще больше некстати похвалил ее захмелевший домовладыка. — Вот
посмотри, Михей Зотыч, она и мне ложку деревянную приволокет: знает мой карахтер.
Еще не успеешь подумать, а она уж сделала.
Прочухавшийся приказчик
еще раз смерил странного человека с ног до головы, что-то сообразил и крикнул подрушного. Откуда-то из-за мешков с мукой выскочил молодец, выслушал приказ и полетел с докладом к хозяину. Через минуту он вернулся и объявил, что сам придет сейчас. Действительно, послышались тяжелые шаги, и в лавку заднею дверью вошел высокий седой старик в котиковом картузе. Он
посмотрел на странного человека через старинные серебряные очки и проговорил не торопясь...
Галактион с особенным вниманием
посмотрел на Ечкина и
еще раз удивился: решительно ничего особенного в нем не было.
Но все эти сомнения и недосказанные мысли разрешились сами собой, когда Серафима, краснея и заикаясь, призналась, что она беременна. Муж
посмотрел на нее непонимающими глазами, а потом так хорошо и любовно обнял и горячо поцеловал…
еще в первый раз поцеловал.
Адвокат ничего не ответил, а только
еще раз пожал плечами и с улыбкой
посмотрел на Галактиона. Происходило что-то непонятное для последнего, и он начинал испытывать смущение.
Малыгинский дом волновался. Харитон Артемьич даже не был пьян и принял гостей с озабоченною солидностью. Потом вышла сама Анфуса Гавриловна, тоже встревоженная и какая-то несчастная. Доктор понимал, как старушке тяжело было видеть в своем доме Прасковью Ивановну, и ему сделалось совестно. Последнее чувство
еще усилилось, когда к гостям вышла Агния, сделавшаяся
еще некрасивее от волнения. Она так неловко поклонилась и все время старалась не
смотреть на жениха.
Были два дня, когда уверенность доктора пошатнулась, но кризис миновал благополучно, и девушка начала быстро поправляться. Отец радовался, как ребенок, и со слезами на глазах целовал доктора. Устенька тоже
смотрела на него благодарными глазами. Одним словом, Кочетов чувствовал себя в классной больше дома, чем в собственном кабинете, и его охватывала какая-то
еще не испытанная теплота. Теперь Устенька казалась почти родной, и он
смотрел на нее с чувством собственности, как на отвоеванную у болезни жертву.
— Уж как бог даст, папаша… Я
еще молод, в охотку и поработать. Приезжайте, папаша,
посмотреть как-нибудь.
— Так, так… То-то нынче добрый народ пошел: все о других заботятся, а себя забывают. Что же, дай бог…
Посмотрел я в Заполье на добрых людей… Хорошо. Дома понастроили новые, магазины с зеркальными окнами и все перезаложили в банк. Одни строят, другие деньги на постройку дают — чего лучше? А тут
еще: на, испей дешевой водочки… Только вот как с закуской будет? И ты тоже вот добрый у меня уродился: чужого не жалеешь.
— Пустяки, мы
еще только начинаем… Вот
посмотрите, какой мы фортель устроим… Подтянем всех.
— Нет, этого не будет, — с гордостью заявил Полуянов. — Прежде у меня был один мундир, а теперь другой… Вот в таком виде и заявлюсь в Заполье… да. Пусть все
смотрят и любуются.
Еще вопрос, кому стыдно-то будет… Был роскошен, а теперь сир, наг и странен.
Все жаждали
еще раз
посмотреть на Полуянова, но он так и не показался.
Ему казалось, что стоило Устеньке подняться, как все мириады частиц Бубнова бросятся на него и он растворится в них, как крупинка соли, брошенная в стакан воды. Эта сцена закончилась глубоким обмороком. Очнувшись, доктор ничего не помнил. И это мучило его
еще больше. Он тер себе лоб, умоляюще
смотрел на ухаживавшую за ним Устеньку и мучился, как приговоренный к смерти.
В другом месте скитники встретили
еще более ужасную картину. На дороге сидели двое башкир и прямо выли от голодных колик. Страшно было
смотреть на их искаженные лица, на дикие глаза. Один погнался за проезжавшими мимо пошевнями на четвереньках, как дикий зверь, — не было сил подняться на ноги. Старец Анфим струсил и погнал лошадь. Михей Зотыч закрыл глаза и молился вслух.
Потом Харитина опять начинала плакать, целовала руки Устеньки и
еще больше неистовствовала. Девушка, наконец, собралась с силами и
смотрела на нее, как на сумасшедшую.
Неточные совпадения
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот
еще!
смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
Стародум. И не дивлюся: он должен привести в трепет добродетельную душу. Я
еще той веры, что человек не может быть и развращен столько, чтоб мог спокойно
смотреть на то, что видим.
Прыщ был уже не молод, но сохранился необыкновенно. Плечистый, сложенный кряжем, он всею своею фигурой так, казалось, и говорил: не
смотрите на то, что у меня седые усы: я могу! я
еще очень могу! Он был румян, имел алые и сочные губы, из-за которых виднелся ряд белых зубов; походка у него была деятельная и бодрая, жест быстрый. И все это украшалось блестящими штаб-офицерскими эполетами, которые так и играли на плечах при малейшем его движении.
В полдень поставили столы и стали обедать; но бригадир был так неосторожен, что
еще перед закуской пропустил три чарки очищенной. Глаза его вдруг сделались неподвижными и стали
смотреть в одно место. Затем, съевши первую перемену (были щи с солониной), он опять выпил два стакана и начал говорить, что ему нужно бежать.
Еще отец, нарочно громко заговоривший с Вронским, не кончил своего разговора, как она была уже вполне готова
смотреть на Вронского, говорить с ним, если нужно, точно так же, как она говорила с княгиней Марьей Борисовной, и, главное, так, чтобы всё до последней интонации и улыбки было одобрено мужем, которого невидимое присутствие она как будто чувствовала над собой в эту минуту.